JК
Пять рассерженных жён :: Милевская Людмила Ивановна
Страница: 20 из 68И все же он меня догнал и…
Дальше все было неожиданно мило: он признался мне в любви и попросил у Евгения (с которым мы за малым не муж и жена) моей руки. Как ни странно, Евгений с радостью нас благословил, и вот тут-то начался сущий ад. Набежали его жены. Я имею ввиду бывших жён Фрола Прокофьевича. Все они были ужасно злы, впрочем, как и в жизни, и все требовали, чтобы Фрол Прокофьевич, с его тощими и малыми местами, бросил меня.
— Да я сама его брошу! — обиделась я и… проснулась.
Меня тряс за плечо Евгений. Он был удивлён.
— Чем ты занимаешься во сне? — спросил Евгений. — Ты издаёшь такие знакомые звуки.
Я сочла за благо на этот вопрос не отвечать.
— Уже утро? — спросила я.
— Как видишь, — ответил Евгений. — Но я бы назвал это днём: как никак двенадцать часов. В России это называется полдень.
И в этот миг раздался телефонный звонок. Евгений дёрнулся к аппарату, но я успокоила его:
— Я сама возьму трубку. Это Тамарка. Будет терроризировать меня своим днём рождения, до начала которого осталось всего два часа.
Глава 3
Но это была не Тамарка. Как ни странно, это был Фрол Прокофьевич. Он никогда не звонил мне раньше, я даже удивилась откуда у него мой номер, но вида не подала и обрадовалась. После такого сна он был мне уже не чужой.
— Сонечка, поскольку вы все равно придёте на мой день рождения, я хотел бы обратиться к вам с одной просьбой, — произнёс он хорошо поставленным голосом.
Дальше все было неожиданно мило: он признался мне в любви и попросил у Евгения (с которым мы за малым не муж и жена) моей руки. Как ни странно, Евгений с радостью нас благословил, и вот тут-то начался сущий ад. Набежали его жены. Я имею ввиду бывших жён Фрола Прокофьевича. Все они были ужасно злы, впрочем, как и в жизни, и все требовали, чтобы Фрол Прокофьевич, с его тощими и малыми местами, бросил меня.
— Да я сама его брошу! — обиделась я и… проснулась.
Меня тряс за плечо Евгений. Он был удивлён.
— Чем ты занимаешься во сне? — спросил Евгений. — Ты издаёшь такие знакомые звуки.
Я сочла за благо на этот вопрос не отвечать.
— Уже утро? — спросила я.
— Как видишь, — ответил Евгений. — Но я бы назвал это днём: как никак двенадцать часов. В России это называется полдень.
И в этот миг раздался телефонный звонок. Евгений дёрнулся к аппарату, но я успокоила его:
— Я сама возьму трубку. Это Тамарка. Будет терроризировать меня своим днём рождения, до начала которого осталось всего два часа.
Глава 3
Но это была не Тамарка. Как ни странно, это был Фрол Прокофьевич. Он никогда не звонил мне раньше, я даже удивилась откуда у него мой номер, но вида не подала и обрадовалась. После такого сна он был мне уже не чужой.
— Сонечка, поскольку вы все равно придёте на мой день рождения, я хотел бы обратиться к вам с одной просьбой, — произнёс он хорошо поставленным голосом.