JК
Цветы из бури :: Кинсейл Лаура
Страница: 548 из 564Я, по правде, не читал его подробно…
— По-квакерски?
— Послушай, это былоерундовое письмо. Если ты решил не ходить, то я пойду.
— Она читает его сегодня квакерам. И оно попадет… в газеты.
Дарэм отвернулся от окна.
— Тогда, старина, я сердечно советую тебе не покупать газет. — То, что он сказал, противоречило его насмешливому тону.
Засунув руки в карманы, Дарэм вышел из комнаты.
— Приходи в клуб, если передумаешь.
Глава 36
Он очутился в дверях, едва представляя, что ожидать от молчаливого уважаемого собрания: инквизиции, трибунала. То, что он увидел, более походило на строгий совет без председателя. Они сидели на скамьях в большой холодной комнате и не голосовали. Любой приглашался высказываться, тяжелые шаги и шарканье эхом отдавались от пола и крыши, когда присутствовавшие вставали один за другим, чтобы сказать о своих чувствах. Затем, наконец, кто-нибудь делал заявление. Это вызывало общее одобрение, и его записывали в протокол.
Кристиан не сел, а остановился у дверей. Группа мужчин на приподнятом помосте у задней стены комнаты вопросительно посмотрела на него, когда он вошел, никто не сдвинулся с места, чтобы выставить его, но один из них продолжал смотреть тяжелым взглядом. Жерво узнал главу той суровой группы, которая приходила к нему домой. Кристиан оглянулся, не двигаясь.
Присутствовала только одна женщина. Она одиноко сидела на одной из передних скамей прямо внизу помоста и смотрела вперед — белая шляпа и платок на черном — неизвестная.
— По-квакерски?
— Послушай, это былоерундовое письмо. Если ты решил не ходить, то я пойду.
— Она читает его сегодня квакерам. И оно попадет… в газеты.
Дарэм отвернулся от окна.
— Тогда, старина, я сердечно советую тебе не покупать газет. — То, что он сказал, противоречило его насмешливому тону.
Засунув руки в карманы, Дарэм вышел из комнаты.
— Приходи в клуб, если передумаешь.
Глава 36
Он очутился в дверях, едва представляя, что ожидать от молчаливого уважаемого собрания: инквизиции, трибунала. То, что он увидел, более походило на строгий совет без председателя. Они сидели на скамьях в большой холодной комнате и не голосовали. Любой приглашался высказываться, тяжелые шаги и шарканье эхом отдавались от пола и крыши, когда присутствовавшие вставали один за другим, чтобы сказать о своих чувствах. Затем, наконец, кто-нибудь делал заявление. Это вызывало общее одобрение, и его записывали в протокол.
Кристиан не сел, а остановился у дверей. Группа мужчин на приподнятом помосте у задней стены комнаты вопросительно посмотрела на него, когда он вошел, никто не сдвинулся с места, чтобы выставить его, но один из них продолжал смотреть тяжелым взглядом. Жерво узнал главу той суровой группы, которая приходила к нему домой. Кристиан оглянулся, не двигаясь.
Присутствовала только одна женщина. Она одиноко сидела на одной из передних скамей прямо внизу помоста и смотрела вперед — белая шляпа и платок на черном — неизвестная.