Белое, черное, алое   ::   Топильская Елена

- А ты, Машка, выпендриваешься, потому что в прошлом году на убийстве твои сосиски съели, которые ты там пристроила на кухне.

Мы оба фыркнули. Я, действительно, приехав на осмотр, засунула в холодильник купленные для дома сосиски, поскольку стояла страшная жара, а добрый доктор. Айболит, судебный медик, вместе с криминалистом, когда стало понятно, что осмотр затянется, пошарили в холодильнике, и еще мне, охальники, из кухни крикнули - мол, перекусишь? Я гордо отказалась и продолжала описывать обстановку в комнате, а они тихонечко на кухне мои сосиски прикончили. Пришло время домой собираться, я полезла за сосисками, и - увы мне! Они, правда, смутились ужасно и стали оправдываться - а мы думали, что это хозяйские, да если бы мы знали, что это твои сосиски, Марья!..

- Лешка, я в принципе не понимаю такого отношения к месту происшествия якобы это не жилье, а полигон для следственных действий. Должны же быть какие-то правила приличия, следственная этика, наконец!

- Я тебе вот что скажу, Швецова: будь проще, и люди к тебе потянутся. (Любимое Лешкино выражение, повторяет мне его по пять раз на дню.) - Ты не в гости пришла туда, а работать; понадобится - двери снимешь и со стульев обивку срежешь на экспертизу. Какие тут приличия?

-Я вот слушаю тебя и думаю, что тебя уже можно студентам показывать, как яркий пример профессиональной деформации. Не надо мне доказывать, что жлобство - это профессионально, а хорошие манеры мешают делу. Жлобство - оно и в Африке жлобство.