Дни гнева, дни любви   ::   Гедеон Роксана

Дверца кареты распахнулась, и крепкий мужчина в черном рединготе заглянул внутрь.

– Надеюсь, я попал по адресу, да?

Я не ответила. Мужчина влез в карету, тяжело упал рядом со мной на подушки, придавив мне плащ, и захлопнул дверь.

– Что ж это вы молчите?

Мне стало ясно, что извинений по поводу опоздания ждать будет напрасно, но я не спешила разговаривать с незнакомцем. Я молча потянула за шнур, и карета мягко тронулась с места. Мне казалось, что во время разговора лучше ездить по Парижу – так нас не смогут подслушать.

– Уж не собираетесь ли вы арестовать меня? – спросил он посмеиваясь. – Чересчур много таинственности.

Я упрямо молчала, не уверенная еще, что это именно тот, кого я ждала. В карете было темно, да и вуаль мешала его разглядеть. Правда, голос был тот самый – громкий, модулирующий, не способный, казалось, к шепоту.

– Как ваше имя? – спросила я наконец.

– Жорж Жак Дантон. Будто вы сами не знаете!

Я почти успокоилась, но полагала, что следует до конца проявлять осторожность.

– Прошу вас, придвиньтесь к окну, мне нужно разглядеть вас.

Он, ворча, исполнил просьбу. Я откинула занавеску. В тусклом свете уличных фонарей мне удалось увидеть и пораженное оспинами лицо, крупное, добродушное, и тяжелый подбородок, и маленькие светлые глаза. Это был он, тот самый Дантон, которого я видела однажды на трибуне Собрания, когда он в ноябре требовал отставки министров. Теперь я уже не сомневалась.