Кирклендские услады   ::   Холт Виктория

И утебя усталый вид. Пойдем в дом.

Казалось, все наблюдают за нами. Я обернулась и сказала:

— Спокойной ночи…

Их ответ я услышала, уже входя в дом.

— Никогда не видел тебя такой бледной и усталой, — сказал Габриэль.

— Я думала, что никогда не вернусь.

Он засмеялся и снова обнял меня. Потом вдруг сказал:

— Правда, у нас был чудесный медовый месяц? Только очень короткий. Надо его продлить. Я часто думаю, что хорошо бы нам поехать в Грецию.

— «О, светлый край златой весны, где Феб родился, где цвели искусства мира и войны, где песни Сафо небо жгли», — продекламировала я звонко (Байрон. «Дон Жуан», перевод Гнедич.).

Несмотря на беспокойство о Пятнице, я испытывала огромное облегчение, оттого что цела, невредима и вернулась домой. Конечно, это было довольно глупо.

— Скажу, чтобы тебе принесли горячего молока. Быстрее заснешь, — сказал Габриэль.

— Габриэль, Пятница у меня из головы не выходит!

— Он вернется. Поднимайся к нам в комнату, а я пойду на кухню, распоряжусь насчет молока.

Я пошла наверх, думая о том, какой Габриэль деликатный, как заботливо относится к слугам. Ведь в таком большом доме им приходится без конца бегать вверх-вниз по лестницам.

Войдя в комнату, я увидела пустую корзинку Пятницы и опять расстроилась. Вышла в коридор и еще раз покричала его. Старалась успокоить себя, что он гоняется за кроликами — это было его любимое занятие, и я знала, что при этом он забывает обо всем.