JК
Когда вас кто-то любит :: Джонсон Сьюзен
Страница: 48 из 293Тем более что рано или поздно правда все равно выходит на свет божий.
– Клянусь, что ни одна живая душа, кроме меня, не узнает об этом.
Какой-то момент она еще колебалась, но потом выпалила, словно стремилась выложить все разом или вообще промолчать:
– Вы должны понять: сейчас для меня главное – любой ценой избегать Уоллингейма по причинам, вдаваться в которые не собираюсь. Вы должны дать слово, что ни с кем не будете говорить об этом.
– Уверяю, все, что вы скажете, будет сохранено в строгой тайне. – Он никогда не любил Уоллингейма – властного, грубого деспота – и, поскольку в ее глазах светились то ли страх, то ли отвращение, поспешил предложить ей свою защиту. – Если вам потребуется отпугнуть Уоллингейма, пожалуйста, обратитесь ко мне.
– Спасибо, но я справлюсь сама.
Как справлялась в прошлом.
Для человека, защищавшего интересы Англии в последних кампаниях с Наполеоном, помочь женщине было делом чести.
– В любом случае предложение остается в силе, если вдруг передумаете.
– Вы очень добры.
Возможно, вино развязало ей язык, а может, было весьма утешительно исповедаться кому-то после стольких месяцев одиночества. Аннабел не могла обсуждать свои тревоги с матерью в ее нынешнем состоянии… впрочем, и раньше это тоже вряд ли представлялось возможным. Ради сохранения репутации семьи Аннабел никогда не говорила правды о своей лондонской жизни.
Но Дарли знал, кто она и что собой представляет. Знал и не осуждал.
– Клянусь, что ни одна живая душа, кроме меня, не узнает об этом.
Какой-то момент она еще колебалась, но потом выпалила, словно стремилась выложить все разом или вообще промолчать:
– Вы должны понять: сейчас для меня главное – любой ценой избегать Уоллингейма по причинам, вдаваться в которые не собираюсь. Вы должны дать слово, что ни с кем не будете говорить об этом.
– Уверяю, все, что вы скажете, будет сохранено в строгой тайне. – Он никогда не любил Уоллингейма – властного, грубого деспота – и, поскольку в ее глазах светились то ли страх, то ли отвращение, поспешил предложить ей свою защиту. – Если вам потребуется отпугнуть Уоллингейма, пожалуйста, обратитесь ко мне.
– Спасибо, но я справлюсь сама.
Как справлялась в прошлом.
Для человека, защищавшего интересы Англии в последних кампаниях с Наполеоном, помочь женщине было делом чести.
– В любом случае предложение остается в силе, если вдруг передумаете.
– Вы очень добры.
Возможно, вино развязало ей язык, а может, было весьма утешительно исповедаться кому-то после стольких месяцев одиночества. Аннабел не могла обсуждать свои тревоги с матерью в ее нынешнем состоянии… впрочем, и раньше это тоже вряд ли представлялось возможным. Ради сохранения репутации семьи Аннабел никогда не говорила правды о своей лондонской жизни.
Но Дарли знал, кто она и что собой представляет. Знал и не осуждал.