Мадонна Семи Холмов   ::   Холт Виктория

Ходили слухи о его жестокости, рабы и слуги трепетали под его суровым взглядом, а Чезаре во время танца поведал ей, что в подземельях дворца частенько пытали тех, кто смел чем-то обидеть хозяина.

Невероятно! Невозможно поверить в то, что столь обаятельный человек может быть таким жестоким! По отношению к Лукреции он был сама доброта. Конечно, если бы она видела, как кого-то по его приказу терзают, она бы его невзлюбила – но подземелья далеки от банкетного зала, чтобы вопли и стоны не беспокоили гостей.

Бальони с изумлением – впрочем, как и все остальные – наблюдал за Чезаре и Лукрецией.

– Давай станцуем испанский танец, – шепнула Лукреция брату. – Отцу это понравится.

И они танцевали – так, как танцевала она когда-то с братом Джованни на своей свадьбе. Но она не сказала об этом Чезаре: ей не хотелось сердить его в такой замечательный вечер.

Бальони танцевал с очень красивой женщиной, его любовницей.

Он был нежен с нею, и, наблюдая за этой парой, Лукреция сказала:

– Посмотри, как он мил! И при том говорят, что он ужасно жесток с обидчиками.

Чезаре притянул ее к себе:

– А какая связь между его отношением к ней и отношениями с другими?

– Ну, мне трудно поверить, что человек, способный проявлять такую нежность, может также быть и жестоким.