JК
Мой пылкий рыцарь :: Хауэлл Ханна
Страница: 365 из 393Несмотря на лихорадку, рана и так потихоньку заживала. К тому же глаза у моей девоньки ясные, а это значит, что сознание к ней полностью возвратилось. Какое-то время она еще будет очень слаба, а поскольку будет рваться поскорее встать на ноги, нам всем придется немало пострадать от ее неуемного языка.
— Эйнсли останется в постели столько, сколько ты найдешь нужным, даже если мне придется привязать ее! Рональд засмеялся и залпом допил вино.
— В зале уже накрыли к ужину. Ты пойдешь туда? Я могу и один посидеть здесь.
— Нет, не надо. Сходи и попроси принести еды сюда — так, чтобы хватило и мне, и Эйнсли. Может быть, она не сможет съесть много, но я уверен, что аппетит скоро к ней вернется.
— Надеюсь. Ей надо есть за двоих, чтобы восстановить силы и набрать вес. От бедной моей девоньки остались кожа да кости!
— Но зато какая прекрасная кожа!
Заметив, что Рональд поморщился, Гейбл рассмеялся. Как только старик ушел, бросив прощальный взгляд на свою любимицу, рыцарь снова сел у постели Эйнсли. Бессознательным жестом он прикоснулся к ее лбу и тут же мысленно отругал себя за глупость. Пока девушка лежала в лихорадке, Гейбл постоянно щупал ее лоб в надежде, что болезнь отступила, а теперь, когда это наконец произошло, он боится, как бы она не началась снова. Что поделаешь, он действительно беспокоится и хотел бы убедиться, что Эйнсли твердо встала на путь выздоровления.
— Эйнсли останется в постели столько, сколько ты найдешь нужным, даже если мне придется привязать ее! Рональд засмеялся и залпом допил вино.
— В зале уже накрыли к ужину. Ты пойдешь туда? Я могу и один посидеть здесь.
— Нет, не надо. Сходи и попроси принести еды сюда — так, чтобы хватило и мне, и Эйнсли. Может быть, она не сможет съесть много, но я уверен, что аппетит скоро к ней вернется.
— Надеюсь. Ей надо есть за двоих, чтобы восстановить силы и набрать вес. От бедной моей девоньки остались кожа да кости!
— Но зато какая прекрасная кожа!
Заметив, что Рональд поморщился, Гейбл рассмеялся. Как только старик ушел, бросив прощальный взгляд на свою любимицу, рыцарь снова сел у постели Эйнсли. Бессознательным жестом он прикоснулся к ее лбу и тут же мысленно отругал себя за глупость. Пока девушка лежала в лихорадке, Гейбл постоянно щупал ее лоб в надежде, что болезнь отступила, а теперь, когда это наконец произошло, он боится, как бы она не началась снова. Что поделаешь, он действительно беспокоится и хотел бы убедиться, что Эйнсли твердо встала на путь выздоровления.