JК
Полет аистов :: Гранже Жан Кристоф
Страница: 39 из 88Я продолжал тратить их деньги, хотя и вычеркнул этих двоих из своей жизни, впрочем, все же втайне испытывая горечь.
В последний раз я видел Бреслеров в 1982 году - в тот день, когда они вручили мне ключи от квартиры. Пожилая пара выглядела не самым лучшим образом. Нелли уже исполнилось пятьдесят. Маленькая и сухая, как черствая корка, она носила голубоватый парик и без конца сдавленно хихикала: ее смешки напоминали чириканье воробьев, запертых в тесной клетке. Она была пьяна с утра до вечера. Что касается Жоржа, он тоже имел отнюдь не блестящий вид. Бывший посол Французской Республики, друг Андре Жида и Валери Ларбо, отныне он, судя по всему, предпочитал находиться в компании серых журавлей, нежели в обществе своих современников. Впрочем, теперь он изъяснялся только односложными словами или покачивал головой.
Сам я вел довольно уединенный образ жизни. Я не обзавелся подругой, у меня почти не было друзей, я редко выходил. Всего этого, вместе и в отдельности, я достаточно вкусил в двадцать лет. Я решил, что узнал все, что хотел. И вот в том возрасте, когда все торопятся жить, бегают по вечеринкам и пускаются во все тяжкие, я предпочел одиночество, аскетизм и науки. Добрый десяток лет я таскался по библиотекам, делал пометки и писал, вынашивая почти тысячу страниц своих раздумий. Я посвятил себя великому абстрактному миру мысли и реальности своих одиноких будней, когда компанию мне составлял один лишь мерцающий экран компьютера.
Единственной моей прихотью был дендизм.
В последний раз я видел Бреслеров в 1982 году - в тот день, когда они вручили мне ключи от квартиры. Пожилая пара выглядела не самым лучшим образом. Нелли уже исполнилось пятьдесят. Маленькая и сухая, как черствая корка, она носила голубоватый парик и без конца сдавленно хихикала: ее смешки напоминали чириканье воробьев, запертых в тесной клетке. Она была пьяна с утра до вечера. Что касается Жоржа, он тоже имел отнюдь не блестящий вид. Бывший посол Французской Республики, друг Андре Жида и Валери Ларбо, отныне он, судя по всему, предпочитал находиться в компании серых журавлей, нежели в обществе своих современников. Впрочем, теперь он изъяснялся только односложными словами или покачивал головой.
Сам я вел довольно уединенный образ жизни. Я не обзавелся подругой, у меня почти не было друзей, я редко выходил. Всего этого, вместе и в отдельности, я достаточно вкусил в двадцать лет. Я решил, что узнал все, что хотел. И вот в том возрасте, когда все торопятся жить, бегают по вечеринкам и пускаются во все тяжкие, я предпочел одиночество, аскетизм и науки. Добрый десяток лет я таскался по библиотекам, делал пометки и писал, вынашивая почти тысячу страниц своих раздумий. Я посвятил себя великому абстрактному миру мысли и реальности своих одиноких будней, когда компанию мне составлял один лишь мерцающий экран компьютера.
Единственной моей прихотью был дендизм.