JК
Сердце дикарки :: Финч Кэрол
Страница: 78 из 107Осейджи часто готовы принести в жертву наездника, чтобы спасти лошадь. В бою они не подвергают риску самых ценных животных. Но сколько бы они ни старались, этот дьявольский конь дик и свободен как ветер и регулярно проводит табун своих кобылиц через их территории.
Алекса задумчиво рассматривала Кентавра, который спокойно пощипывал сочную траву.
– Как вы поймали Кентавра?
– Он отбился от табуна после драки с другим табуном. Он ослаб, и я застал его врасплох, – объяснил Кин, легко подходя к ней.
Алекса совершенно не была готова к тому, что Кин снова обнимет ее. Она взмахнула черными ресницами и взглянула прямо в бронзовое лицо, окаймленное черными волосами. Алекса совершенно запуталась. Почему Кин Родон преследует ее? Дюжины женщин с удовольствием удовлетворят его мужские нужды и желания. Почему же он взирает на нее с неприкрытым вожделением в глазах? Она одета как последний оборванец, волосы перепутались и отчаянно нуждаются в расческе, кожа пропиталась ароматом свежеиспеченных оладий. Может, он тоже, как и ее отец, пытается использовать ее? Влюбить в себя по уши, а потом посылать торговаться с отцом? Алекса чувствовала себя марионеткой. На нее давили с обеих сторон сильные, волевые мужчины, которые видели в ней лишь средство достижения своих целей. Они совершенно не интересовались ее мыслями и убеждениями. Ни одного не беспокоило, что же она чувствует. Не живой человек, не дочь, не интересная женщина, а просто залог в их коварной игре.
Алекса задумчиво рассматривала Кентавра, который спокойно пощипывал сочную траву.
– Как вы поймали Кентавра?
– Он отбился от табуна после драки с другим табуном. Он ослаб, и я застал его врасплох, – объяснил Кин, легко подходя к ней.
Алекса совершенно не была готова к тому, что Кин снова обнимет ее. Она взмахнула черными ресницами и взглянула прямо в бронзовое лицо, окаймленное черными волосами. Алекса совершенно запуталась. Почему Кин Родон преследует ее? Дюжины женщин с удовольствием удовлетворят его мужские нужды и желания. Почему же он взирает на нее с неприкрытым вожделением в глазах? Она одета как последний оборванец, волосы перепутались и отчаянно нуждаются в расческе, кожа пропиталась ароматом свежеиспеченных оладий. Может, он тоже, как и ее отец, пытается использовать ее? Влюбить в себя по уши, а потом посылать торговаться с отцом? Алекса чувствовала себя марионеткой. На нее давили с обеих сторон сильные, волевые мужчины, которые видели в ней лишь средство достижения своих целей. Они совершенно не интересовались ее мыслями и убеждениями. Ни одного не беспокоило, что же она чувствует. Не живой человек, не дочь, не интересная женщина, а просто залог в их коварной игре.