Последний самурай   ::   Воронин Андрей

Иларион заставил себя успокоиться и попытался вспомнить, когда должен начаться прилив. Совладать со своими нервами, как всегда, оказалось легче легкого, но вот вспомнить время прилива Иларион был решительно не в состоянии. «Ай-яй-яй, – подумал он. – Какой срам! Пятый день я здесь торчу, море все время перед глазами, а таких элементарных и даже, можно сказать, основополагающих вещей не знаю. Когда имеешь дело с морем, такие вещи нужно знать назубок, как „Отче наш“…»

Он попытался сообразить, помнит ли «Отче наш», обнаружил, что помнит, и на всякий случай пробормотал молитву от начала до конца. Это было неловко, но Иларион утешался тем, что его никто не видит. В конце концов, он был человеком сугубо сухопутным, а не каким-нибудь морским пехотинцем и имел полное право побаиваться моря. Тем более что перед ним было не море, не Каспий какой-нибудь, а самый настоящий океан – Великий и Тихий…

– Океан, – громко повторил Забродов, стараюсь не слишком откровенно пыхтеть под тяжестью чемодана, – ясно вам это?! Океан – это звучит гордо. Вот разберусь со своими делами, обязательно куплю себе тельняшку и научусь плясать «Яблочко». Эх, яблочко… Дьявол с ним, с приливом. Обогну вон тот мыс и, если не найду удобного местечка для подъема, поверну обратно.

Он заметил, что разговаривает с самим собой, замолчал и ускорил шаг, насколько это позволяло почти непроходимое каменное крошево под ногами.