Последний самурай   ::   Воронин Андрей

Старлей послушно развернулся на сто восемьдесят градусов, помахал рукой Кривоносову и крикнул:

– Пока! Спасибо, Леха! С меня бутылка! Кривоносов жестом фокусника извлек откуда-то здоровенный мегафон, поднес его к губам и щелкнул тумблером.

– Будь здоров, – разнесся по всей бухте оглушительный металлический рык, – не кашляй!

Кривоносов опустил мегафон и негромко, но отчетливо добавил: «Пошел в ж…!». Несмотря на звон в ушах после мегафонного рева, слышимость была великолепная. Иларион ухмыльнулся, а старлей Слепаков заметно покраснел и обиженно поджал губы. Судя по всему, он и Кривоносов друг друга, мягко говоря, недолюбливали.

Возле машины Иларион снова остановился.

– Так, – сказал он. – Пленку и фотографии ты, я полагаю, из мастерской конфисковал?

– Так точно, – с покаянным видом признался Слепаков.

Иларион повнимательнее вгляделся в его физиономию и грозно нахмурился.

– Вещички мои где? – спросил он тоном, не предвещавшим ничего хорошего.

– В отделении, товарищ полковник, – уже совсем виновато доложил старлей.

– Ага… – Иларион, казалось, сменил гнев на милость. – Ну это ладно, этого следовало ожидать… Только скажи своим орлам, чтобы вернули сигареты.

Слепаков широко развел руками и задрал брови, демонстрируя свое полное неведение относительно судьбы каких-то сигарет.