Сладостная горечь   ::   Робинс Дениз

Венеция почувствовала, как краска прилила к ее лицу, и она с тревогой посмотрела на Германа. Он улыбался. Если бы несколько месяцев назад его попросили таким образом сыграть что-нибудь, его бы всего передернуло. Он поднялся и спокойно сказал:

– Если вы хотите, я постучу по старым клавишам. Особенно для тебя, мой дорогой друг. Мне всегда доставляло удовольствие играть на фортепиано Венеции.

Венеция поспешно вошла в гостиную вслед за Германом и открыла крышку «Блютнера».

– Ты действительно не возражаешь?

– Я с удовольствием сыграю для тебя и для него, – ответил он, касаясь ее руки.

Герман уселся на табурет и провел своими прекрасными сильными пальцами по клавишам. Венеция осталась стоять рядом, потом услышала голос Майка, который звал ее. Она поспешила к нему.

– Я здесь, дорогой.

– Мне нужны темные очки.

– Сейчас принесу.

– Нет, скажи этой старухе Маргарет, что они лежат у меня на комоде. Побереги себя, а то у тебя сегодня утомленный вид.

Венеция, довольная, засмеялась, сама принесла и вручила ему очки.

Солнечное утро наполнилось звуками музыки. Даже Майк, который мало разбирался в музыке, был заворожен.

– Что он играет? Мне нравится.

– «Ундину» Равеля.

– Не знаю такого, но мне нравится, – сказал Майк.

Венеция, сидя рядом с коляской, взяла руку мужа.

– Я рада. Мне он тоже нравится.

– А твой пианист неплохой парень, – добавил Майк.

Музыка наполнила Венецию восторгом.