Унесенная ветром   ::   Вересов Дмитрий

Себя вот жалко…

– Экий ты, братец! Себя же почему жалко?

– А потому, что мне теперь жизнь не жизнь без Дмитрия Ивановича.

– Вернешься домой, в имение. Женишься, детишек заведешь. Чем не жизнь?

Парамон Петрович находился в приподнятом расположении духа по случаю удачной поездки и искренно хотел всем добра, ну почти всем.

– Я, ваше благородие, с малых лет за Дмитрием Ивановичем ходил. Куда он, туда я. Мечтал я всегда об одном, чтобы подольше пожить рядом со своим барином, а помереть все-таки поране его. Боялся я этого пуще всего. А оно так и случилось.

– Любил ты барина. Это хорошо, – заметил пристав. – А барин как с тобой обходился? Может, бил тебя, ругал?

– Бить – не бил, ругать – поругивал маленько. А кабы и бил, так это его воля, а наше послушание. Только Дмитрий Иванович за всю жизнь меня пальцем не тронул. А поругивал в шутку. Мы же, ваше благородие, не поверите, с ним дружили…

– Что такое? Что ты сказал? – подпрыгивая и от кочки, и от удивления, воскликнул Парамон Петрович.

– Друг мне был барин мой… – проговорил бедный Федор, сам не понимая, что только что сказал.

– Да ты в уме ли, дурак такой? Или ты совсем спятил от горя? – закричал возмущенный до глубины души господин пристав. – Говори, да не заговаривайся! Нашел себе друга! Жаль, что барин твой в могиле теперь. Вот уж бы всыпал тебе первый раз, но так, чтобы ты на всю жизнь запомнил.