JК
Вереск и бархат :: Медейрос Тереза
Страница: 80 из 484Его черные бриджи до колен в точности соответствовали цвету густых ресниц и облегали бедра в высшей степени неподобающим образом. На его белоснежной рубашке не было никаких кружев, кроме узкой ленты вокруг манжет. И самым шокирующим из всего был его ненакрахмаленный галстук, ниспадавший мягкими складками.
Пруденс вытащила оставшиеся шпильки из волос и провела позолоченной расческой по тяжелым прядям. Расческа запуталась в волосах и девушка с силой рванула ее, находя извращенное удовольствие в боли. Она начала было плести косу, но остановилась. Зачем? Никто не увидит ее в уединенности простой спальни. Девушка натянула чепец на голову так глубоко, что он закрыл глаза.
Пруденс забралась под одеяло, положила руки под голову, свирепо разглядывая полог кровати. У тети Триции была массивная кровать красного дерева с резными столбиками и расшитым балдахином. Маленькая кровать Пруденс была сделана из легкого железа и покрыта белым муслином. Блестящие медные набалдашники увенчивали кроватные столбики.
Девушка повернулась на бок и с остервенением взбила подушку кулаком. Все семь лет, проведенные ею в роскоши дома тети Триции, она пыталась понять, почему папа должен был тратить каждый лишний пенни из своих скудных средств на свою «бедную маленькую сестричку — сироту?»
«Будь терпелива, моя Пруденс, — говорил он. — Все, что потребуется, — это одно слово короля, и твое будущее будет обеспечено. Наш день скоро придет». Пруденс ждет до сих пор.
Пруденс вытащила оставшиеся шпильки из волос и провела позолоченной расческой по тяжелым прядям. Расческа запуталась в волосах и девушка с силой рванула ее, находя извращенное удовольствие в боли. Она начала было плести косу, но остановилась. Зачем? Никто не увидит ее в уединенности простой спальни. Девушка натянула чепец на голову так глубоко, что он закрыл глаза.
Пруденс забралась под одеяло, положила руки под голову, свирепо разглядывая полог кровати. У тети Триции была массивная кровать красного дерева с резными столбиками и расшитым балдахином. Маленькая кровать Пруденс была сделана из легкого железа и покрыта белым муслином. Блестящие медные набалдашники увенчивали кроватные столбики.
Девушка повернулась на бок и с остервенением взбила подушку кулаком. Все семь лет, проведенные ею в роскоши дома тети Триции, она пыталась понять, почему папа должен был тратить каждый лишний пенни из своих скудных средств на свою «бедную маленькую сестричку — сироту?»
«Будь терпелива, моя Пруденс, — говорил он. — Все, что потребуется, — это одно слово короля, и твое будущее будет обеспечено. Наш день скоро придет». Пруденс ждет до сих пор.