JК
Вереск и бархат :: Медейрос Тереза
Страница: 82 из 484Послышался приглушенный шепот, затем низкий воркующий смех, который был заглушен, по всей видимости, поцелуем. Пруденс натянула одеяло на голову. Дверь в комнату тети закрылась. Дом затих.
Пруденс лежала неподвижно до тех пор, пока ей не стало трудно дышать. «Как посмел этот негодяй жалеть ее?» — подумала она, отбрасывая одеяло.
Девушка поднялась и в волнении зашагала по комнате. Лунный свет, проникая сквозь оконную решетку, ложился квадратиками на ковер. Свежий ночной ветерок шевелил шторы. Ее беспокойство переросло в панику, граничащую с безумием. Чтобы успокоиться, она взяла было книгу, но затем раздраженно отбросила ее и потянулась к керамическому кувшину для воды. Он был пуст.
Пруденс не удивилась. Слуги постоянно забывали наполнять его. Без сомнения, кувшин Триции полон до краев холодной водой. Старик Фиш собственноручно колол лед, чтобы доставить удовольствие ее милости.
Горло Пруденс неожиданно пересохло, словно она пересекла Сахару пешком. Она стиснула зубы, сказав себе, что не намерена отсиживаться в комнате до конца жизни только лишь потому, что ее тете вздумалось выйти замуж за разбойника с большой дороги.
Она набросила халат и, высунув голову из двери, посмотрела по сторонам. Длинный коридор был пуст. Единственная свеча в стеклянном подсвечнике отбрасывала мягкий свет на полированный кедровый паркет. Старик Фиш всегда держал свечу зажженной для удобства своей госпожи. Триция ненавидела темноту.
Пруденс лежала неподвижно до тех пор, пока ей не стало трудно дышать. «Как посмел этот негодяй жалеть ее?» — подумала она, отбрасывая одеяло.
Девушка поднялась и в волнении зашагала по комнате. Лунный свет, проникая сквозь оконную решетку, ложился квадратиками на ковер. Свежий ночной ветерок шевелил шторы. Ее беспокойство переросло в панику, граничащую с безумием. Чтобы успокоиться, она взяла было книгу, но затем раздраженно отбросила ее и потянулась к керамическому кувшину для воды. Он был пуст.
Пруденс не удивилась. Слуги постоянно забывали наполнять его. Без сомнения, кувшин Триции полон до краев холодной водой. Старик Фиш собственноручно колол лед, чтобы доставить удовольствие ее милости.
Горло Пруденс неожиданно пересохло, словно она пересекла Сахару пешком. Она стиснула зубы, сказав себе, что не намерена отсиживаться в комнате до конца жизни только лишь потому, что ее тете вздумалось выйти замуж за разбойника с большой дороги.
Она набросила халат и, высунув голову из двери, посмотрела по сторонам. Длинный коридор был пуст. Единственная свеча в стеклянном подсвечнике отбрасывала мягкий свет на полированный кедровый паркет. Старик Фиш всегда держал свечу зажженной для удобства своей госпожи. Триция ненавидела темноту.