Зебра   ::   Жарден Александр

– Милый, – прошептала Камилла, поддавшись наплыву нежности, – когда ты выкарабкаешься из беды, мы снова пойдем заниматься любовью в номер семь.

И Зебра вдруг понял, что Камилла остается. Он должен поправиться, а если исход битвы с недугом окажется для него неблагоприятным, он будет молчать, как могила, до самого конца и не потерпит, чтобы кто-то рассказал Камилле о неизбежности его кончины. Если ему суждено уйти в мир иной, пусть его последние каникулы будут настолько же легкими, насколько тяжело его теперешнее положение. Но боевые действия лишь начались. Ради Камиллы он чувствовал себя способным придушить дремавшего в нем неизлечимо больного. Мысль о том, что он носит в груди смерть, вызывала у него эйфорию. Наконец-то он жил с женой так, как если бы каждый день был последним, на этот раз всерьез.

Гаспар ни разу в жизни не соглашался лечь в больницу – пока что обходился своим личным ветеринаром. Можно представить себе, какие чувства он испытал!

На первом же приеме величественный профессор хотел заставить его раздеться перед целой сворой зубоскалящих студентов-практикантов. Сначала Зебра не поверил своим ушам, потом вежливо запротестовал, но не надо думать, что все так и хлынули к двери; тогда он схватил крупный осколок разбитой бутылки и замахнулся им на будущих эскулапов, жест был недвусмысленным. И эффект оказался мгновенным: студиозы в белых халатах гурьбой повалили к двери и схлынули быстрей, чем прибой от прибрежных скал Мон-Сен-Мишеля.