Позор отца Брауна (рассказы)   ::   Честертон Гилберт Кийт

- Н-ну, - медленно произнес отец Браун, - яне хочу сказать, что почтальоны должны разносить письма в виде бревен или что вы должны наклеить марку на сосну, желая послать письмецо приятелю. Нет, тут требуются совсем особые обстоятельства, вернее - совсем особый человек, который предпочел бы такую древесную корреспонденцию. Но если есть такие обстоятельства и есть такой человек, повторяю, он все равно написал бы на дереве, если бы, как говорится в песне, даже весь мир был бумагой, а вся вода в мире чернилами.

Чувствовалось, что Сэнду стало жутковато от причудливой игры воображения священника, - то ли потому, что от него ускользнул смысл сказанного, то ли оттого, что смысл начал доходить до него.

- Понимаете, - проговорил отец Браун, медленно вертя в руках халат, когда царапаешь на дереве, не пишешь своим лучшим почерком. А когда пишущий - не тот человек, если я выражаюсь ясно... Это что?

Он по-прежнему смотрел на красный халат, и на какой-то миг могло даже показаться, будто часть красного перешла на его пальцы, а лица, обращенные к халату, чуть побледнели.

- Кровь, - сказал отец Браун, и на мгновение настала мертвая тишина.

Генри Сэнд откашлялся и высморкался, затем хрипло спросил:

- Чья кровь?

- Всего лишь моя, - ответил отец Браун без улыбки.

Через секунду он продолжал:

- Тут воткнута булавка, я оцарапался острием. Но вам, наверное, не оценить всей остроты... присутствия этого острия. Зато я могу оценить. - Он пососал палец, как ребенок.