Предают только свои   ::   Щелоков Александр

Закрывая Джен телом, сжимая ее в объятиях, чтобы не дать бушующему валу разбросать их, отделить друг от друга, Андрей все искал иискал ее губы, мягкие и зовущие. И тут же могучий порыв смял их обоих, швырнул куда-то далеко в алую бездну, сверкавшую и взрывавшуюся, и полет этот был мучительно сладок, настолько, что Джен застонала, заплакала, не в силах сдержать своих чувств.

Волна разомкнулась, отхлынула, выбросив их на песок, обессиленных и смятых…

Ночь без сна. Всполохи зарниц, багровивших горизонт. Там, над океаном, бушевала гроза. Дурманящие объятия любви. Ошеломляющие взрывы страсти. Мир, опрокинутый в темень, сверкавшую алмазами. Необъяснимое и неописуемое бурление радости и необъяснимой горечи в душах.

Жизнь…

— Ты рад? — спросила Джен на рассвете и улыбнулась, открыв ровные красивые зубы.

— Рад? Это слишком слабо. — Он с трудом преодолел состояние радостного оцепенения. — Я едва не схожу с ума от счастья.

Джен засмеялась и протянула руки ему навстречу.

— Иди сюда, Художник! Ты мог бы сойти с ума и пораньше. Я ждала этого слишком долго.

Он присел на край кровати, нагнулся к ней и поцеловал.

— Милая, я не знал, возможно ли это.

Она расхохоталась радостно и заливисто.

— Для смелых возможно все.

— Я в самом деле нравлюсь тебе?

— Все началось еще в лодке. Мне тогда показалось, что в тебе есть что-то, чего нет в других. Потом, когда мы были в твоей мастерской, я уже влюбилась…

— Ты говоришь об этом так просто…

— Мне приятно говорить об этом.