Алкамен - театральный мальчик   ::   Говоров Александр

Остальные в недоумении оборачиваются к ней. Тогда, пользуясь замешательством, я кладу второго мышонка за шиворот другой торговке.

- Мыши! Мыши! - орет она, а мои мальчишки швыряют мышей пригоршнями прямо на головы торговок.

Здесь начинается что-то похожее на землетрясение или на битву богов с титанами. Женщины кричат, вытряхивают мышей из платьев, некоторые катаются по земле; мужчины ничего не могут понять, их тоже сбивают с ног получается куча мала. Подносы с лепешками, корзины с сыром, лотки с жареной рыбой опрокидываются - еда рассыпается по земле.

- Хватай, ребята!

Мы набиваем пазухи, кладем во рты, зажимаем в кулаках, вертимся, выворачиваемся, расталкиваем, пролезаем...

- Воришки! Держите! - слышится вслед нам пронзительный вопль.

Столпилось много народу, стражники с красными палками были начеку, и нас поймали. И повели нас, с расквашенными носами, руки назад, точно пойманных морских разбойников. Рыночная толпа ревела - готова была нас съесть живьем.

Мнесилох оказался рядом, он шел, стараясь рукой оградить меня от щелчков и зуботычин. По другую сторону спешила торговка, которой я первый запустил за хитон мышонка; она крутила мое бедное ухо и кричала на все Афины:

- Я Миртия, я - дочь благородных Состраты и Анкимиона. Кто меня не знает от Олимпии до священного Делоса?

- Я тебя не знаю, - возражал Мнесилох; глаза его были прищурены (может быть, он обдумывает, как бы нас выручить?).