JК
Базалетский бой (Великий Моурави - 5) :: Антоновская Анна Арнольдовна
Страница: 13 из 732Завтра приступаю к тайному делу, и если оно удастся, - а я думаю удастся, - то персы будут далеко отброшены от Кватахевского монастыря.
Бежан вскочил и в приливе благодарности обнял отца.
- Мой большой отец, как восславить тебя за доверие? Пусть триста шестьдесят пять святых Георгиев ниспошлют тебе победу!
- Доверил, ибо твое намерение скрыть опасный разговор еще раз доказало, что, в какую бы одежду ни облачался, ты всегда останешься сыном Георгия Саакадзе.
Ни уговоры Русудан, ни просьбы Автандила не помогли - Бежан, преисполненный бурной радостью, не задержался и лишнего часа. Он скакал, не разбирая дорог и троп. Прочь настороженность! Трифилий навсегда оставит мысль бежать в Русию. Он, Бежан, расскажет, как гордо восседал на молодом Джамбазе неповторимый Моурави, выезжая из Бенари, дабы отогнать персов от Кватахевского монастыря, расскажет, как весело за ним следовали "барсы", как высоко знаменосец вздымал знамя, на котором барс потрясал копьем. Расскажет... Нет, он больше ничего не расскажет.
В бенариском лесу треснули ветки в зарослях, расплескалась под копытами вода ручейка, и мгновенно исчезли суровые всадники. Сразу оборвались тревожные звуки ностевского рожка.
И вновь дрогнуло сердце у князя Газнели: "О времена!" Обеспокоенный, он поспешил к Хорешани:
- Скажи хоть ты, куда опять умчался неугомонный Моурави?
- Куда? Обогнать бури и грозы, обогнать время и судьбу. И не будет пощады неосторожным, осмелившимся заслонить от него солнце Картли.
Бежан вскочил и в приливе благодарности обнял отца.
- Мой большой отец, как восславить тебя за доверие? Пусть триста шестьдесят пять святых Георгиев ниспошлют тебе победу!
- Доверил, ибо твое намерение скрыть опасный разговор еще раз доказало, что, в какую бы одежду ни облачался, ты всегда останешься сыном Георгия Саакадзе.
Ни уговоры Русудан, ни просьбы Автандила не помогли - Бежан, преисполненный бурной радостью, не задержался и лишнего часа. Он скакал, не разбирая дорог и троп. Прочь настороженность! Трифилий навсегда оставит мысль бежать в Русию. Он, Бежан, расскажет, как гордо восседал на молодом Джамбазе неповторимый Моурави, выезжая из Бенари, дабы отогнать персов от Кватахевского монастыря, расскажет, как весело за ним следовали "барсы", как высоко знаменосец вздымал знамя, на котором барс потрясал копьем. Расскажет... Нет, он больше ничего не расскажет.
В бенариском лесу треснули ветки в зарослях, расплескалась под копытами вода ручейка, и мгновенно исчезли суровые всадники. Сразу оборвались тревожные звуки ностевского рожка.
И вновь дрогнуло сердце у князя Газнели: "О времена!" Обеспокоенный, он поспешил к Хорешани:
- Скажи хоть ты, куда опять умчался неугомонный Моурави?
- Куда? Обогнать бури и грозы, обогнать время и судьбу. И не будет пощады неосторожным, осмелившимся заслонить от него солнце Картли.