JК
Базалетский бой (Великий Моурави - 5) :: Антоновская Анна Арнольдовна
Страница: 15 из 732Скидывались с плеч бурки, образуя черные валы. Вдоль дарбази выстраивались кресла, переливающиеся фиолетовым цветом надежды и пурпурным - войны. И, подобно обвалам, гремели речи, распадаясь на отдельные слова гнева, бессилия; возмущения, коварства, ненависти. Не было лишь любви.
Колесница солнца скатывалась за вершины, поднимался бледно-серебряный щит луны, вот исчезал и он в розоватых переливах зари, и вновь на дорогу-дугу выносилась колесница, неслась над замком, роняя на его сады и башни огненные спицы.
И снова собирались князья, спорили о том, к кому выгоднее примкнуть: к Саакадзе или к Симону Второму, убеждали друг друга - и снова расходились, не зная, как поступить, на что решиться. Вынужденный плен в собственных замках порождает не только скуку, но и отчаяние. Мечи превращаются в лишний груз, и доблестные витязи тащат его, как мулы или верблюды.
- Позор!
- Не потерпим!
- К оружию!
Но... у кого в плену они? У Моурави? Тогда почему не требует "барс", как Шадиман, войска?
У Шадимана? Тогда почему "змей" просит войска, а не сам берет?
Хмурится старый Липарит: он-то знает, на чью сторону выгоднее стать. Но княжеское знамя - святыня. Не следует отрываться от сословия.
"Пусть сосед начнет", - думают одни.
"Не опоздать бы!" - тревожатся другие.
Равнодушно сыплется песок в часах из верхнего шара в нижний. Время безжалостно, и каждый боится очутиться внизу.
Первым погнал гонца к Моурави взволнованный Квели Церетели.
Колесница солнца скатывалась за вершины, поднимался бледно-серебряный щит луны, вот исчезал и он в розоватых переливах зари, и вновь на дорогу-дугу выносилась колесница, неслась над замком, роняя на его сады и башни огненные спицы.
И снова собирались князья, спорили о том, к кому выгоднее примкнуть: к Саакадзе или к Симону Второму, убеждали друг друга - и снова расходились, не зная, как поступить, на что решиться. Вынужденный плен в собственных замках порождает не только скуку, но и отчаяние. Мечи превращаются в лишний груз, и доблестные витязи тащат его, как мулы или верблюды.
- Позор!
- Не потерпим!
- К оружию!
Но... у кого в плену они? У Моурави? Тогда почему не требует "барс", как Шадиман, войска?
У Шадимана? Тогда почему "змей" просит войска, а не сам берет?
Хмурится старый Липарит: он-то знает, на чью сторону выгоднее стать. Но княжеское знамя - святыня. Не следует отрываться от сословия.
"Пусть сосед начнет", - думают одни.
"Не опоздать бы!" - тревожатся другие.
Равнодушно сыплется песок в часах из верхнего шара в нижний. Время безжалостно, и каждый боится очутиться внизу.
Первым погнал гонца к Моурави взволнованный Квели Церетели.