JК
Белый отряд :: Конан-Дойль Артур
Страница: 90 из 107Зачем вы так себя истязаете?
- C'est pour vos peches - pour vos peches*, - прогудели монахи, посмотрели на путников печальными, тусклыми глазами, а затем продолжали свой кровавый труд, невзирая на обращенные к ним просьбы и уговоры.
______________
* Это за ваши грехи, за ваши грехи (франц.).
Видя, что все увещания ни к чему не приводят, трое друзей поспешили дальше, предоставив этим странным путникам выполнять свою тяжелую задачу.
- Боже мой! - воскликнул лучник. - Да если собрать всю кровь, которую я пролил во Франции, так наберется целый бочонок, но вся она была пролита в горячем бою, и я бы еще очень подумал, стоит ли терять ее капля по капле, как эти монахи. Клянусь эфесом, наш юноша побелел, как пикардийский сыр. Что с тобой, mon cher*?
______________
* Мой милый (франц.).
- Ничего, - ответил Аллейн. - Просто я жил слишком спокойно и не привык к подобным зрелищам.
- Ma foi*! - воскликнул тот. - Никогда не видел человека, столь сильного в речах и столь слабого сердцем.
______________
* Клянусь! (франц.)
- Ошибаешься, друг, - возразил Большой Джон, - это не слабость, я хорошо знаю его: у него сердце не менее мужественное, чем у тебя или у меня, но в башке у него побольше, чем будет когда-нибудь в твоем котелке, поэтому он во многое проникает глубже, чем мы с тобой, и оно гнетет его сильнее, чем нас.
- Конечно, каждому тяжело смотреть на этакое зрелище, - сказал Аллейн, - видеть, как эти праведные люди, сами не совершившие никакого греха, страдают за чужие грехи. Они святые, если в наше время еще можно назвать кого-нибудь этим высоким словом.
- C'est pour vos peches - pour vos peches*, - прогудели монахи, посмотрели на путников печальными, тусклыми глазами, а затем продолжали свой кровавый труд, невзирая на обращенные к ним просьбы и уговоры.
______________
* Это за ваши грехи, за ваши грехи (франц.).
Видя, что все увещания ни к чему не приводят, трое друзей поспешили дальше, предоставив этим странным путникам выполнять свою тяжелую задачу.
- Боже мой! - воскликнул лучник. - Да если собрать всю кровь, которую я пролил во Франции, так наберется целый бочонок, но вся она была пролита в горячем бою, и я бы еще очень подумал, стоит ли терять ее капля по капле, как эти монахи. Клянусь эфесом, наш юноша побелел, как пикардийский сыр. Что с тобой, mon cher*?
______________
* Мой милый (франц.).
- Ничего, - ответил Аллейн. - Просто я жил слишком спокойно и не привык к подобным зрелищам.
- Ma foi*! - воскликнул тот. - Никогда не видел человека, столь сильного в речах и столь слабого сердцем.
______________
* Клянусь! (франц.)
- Ошибаешься, друг, - возразил Большой Джон, - это не слабость, я хорошо знаю его: у него сердце не менее мужественное, чем у тебя или у меня, но в башке у него побольше, чем будет когда-нибудь в твоем котелке, поэтому он во многое проникает глубже, чем мы с тобой, и оно гнетет его сильнее, чем нас.
- Конечно, каждому тяжело смотреть на этакое зрелище, - сказал Аллейн, - видеть, как эти праведные люди, сами не совершившие никакого греха, страдают за чужие грехи. Они святые, если в наше время еще можно назвать кого-нибудь этим высоким словом.