Преисподняя   ::   Гоник Владимир

Это был полный бред, несуразность, вывих мозга, буйство больной фантазии, судорога сдвинутого ума. Иногда ей казалось, что она вдруг проснётся, и всё, что её окружает, сгинет, исчезнет, канет, как мимолётный кошмар. Но дни шли за днями — ничего не менялось.

Позже она поняла: это была школа рабства. Изо дня в день их учили рабству, в этом и заключался высший смысл невероятной бессмыслицы, которая её окружала. Джуди поняла, что спасение лишь в одном: нельзя подчиняться.

Она решила сопротивляться — каждой мыслью, воспоминаниями, всей душой, каждым вздохом, всеми силами, какие могла собрать.

Это было тем более трудно, что в бункере цвело доносительство. Это был общественный долг и вменялось в обязанность. Уклонение от доноса приравнивалось к измене.

О, здесь царил настоящий культ доноса! Под землёй донос превозносили, как доблесть, на этом воспитывали детей, доносчик считался героем, достойным славы и подражания.

Все было прекрасно организовано, отлажено — никакой суеты, отсебятины: продуманная система, устойчивый, рассчитанный на века механизм.

В гарнизоне каждый имел свой день и час для доноса. Накануне разрешалось внеочередное посещение бани, что само по себе было изрядным поощрением, учитывая расход мыла и воды. В день доноса виновник принаряжался насколько это было возможно, во всяком случае, порцию гуталина для башмаков выдавали неукоснительно.