Большая судьба   ::   Федоров Евгений

Тут, дозвольте вам сказать, вы, господин, ошиблись. Всему начало и конец купец! Он Русь кормит, он и хоромы возводит!

Чиновник заносчиво вскинул голову:

- Послушайте, это уж слишком! Что может сделать ваша мошна со златом, если разум не будет ею править! Разум, государственные учреждения превыше всего:

Купец засопел, снова полез в дорожный мешок, добыл баклажку и отпил из нее. Глаза у него озорно блеснули. Он укоризненно покачал головой и сказал:

- Эх, барин, барин, все-то мы грешны! Все-то мы поклоняемся золотому тельцу. И разум, и труд - всё я за сей презренный металл возьму! И потом, разве я не тружусь? - куражась, продолжал купец. - Я, может, ночь не сплю, а утром первым подымаюсь.

- Без вашего труда прожить можно, а вот без этих рук, - Аносов кивнул на пешеходов, - и хлеба не взрастишь!

- Эх-ма! - недовольно отмахнулся подрядчик. - Видать, господин, вы весьма молоды, что не знаете настоящей цены рабочим рукам! Да я их в эту жменю, - он сжал огромную пятерню и, потрясая ею, выпалил: - я их сюда загребу, сколь хочу, за квас да за ржаную ковригу! Алтын им цена, да и то в базарный день!

Купец развалился, распушил бороду и снисходительно посматривал на Аносова. Павла Петровича раздражала эта самоуверенность в гостинодворце; он замолчал и отвернулся от него. С горечью подумал: "Какой мрак распростерся над страной. Рабство и голод - неизбежные спутники народа! В деревне у исконного русского пахаря нет хлеба.