JК
Человек, который принял жену за шляпу и другие истории из врачебной практики :: Сакс Оливер
Страница: 10 из 65Фрейда, впоследствии прославилась как пионер социальной работы в Германии. Ее называли «целительницей человечества». Уникальными, исключительными были и симптомы болезни этой женщины.
Необычными были и пациенты А. Р. Лурии: у одного – небывалая воля к жизни и мужество, у другого – феноменальная память. То же касается и пациентов Оливера Сакса. На страницах его книги встречаются исключительность и повседневность. Профессор музыки П. и «тикозный остроумец» – замечательно одаренные личности. И проявления их болезней выглядят гораздо интереснее, сложнее. Из этих историй можно извлечь больше уроков, они наталкивают на подлинно философские размышления.
Но не меньше впечатляют и трагедии простых людей. Мы видим личность и в пациентах, потерявших память, и в «простаках» – людях с глубокими нарушениями интеллекта. Как понять таких больных нам, не умеющим понять самих себя? Вот художник-аутист, не умеющий сказать ни слова – и превративший рисование в единственный способ общения с миром. Вот два близнеца, обладающие феноменальными числовыми способностями. Но и здесь Сакса интересует не столько «выдрессированность» близнецов (он даже употребляет старый клинический термин, далекий от политкорректности, – «ученые идиоты»), сколько трагедия этих людей, которых врачи разлучили для «улучшения их социальной адаптации».
По-моему, указать читателю путь к самому себе через понимание измененной (но неуничтожимой) личности пациента – главная миссия Оливера Сакса.
Борис Херсонский.
Необычными были и пациенты А. Р. Лурии: у одного – небывалая воля к жизни и мужество, у другого – феноменальная память. То же касается и пациентов Оливера Сакса. На страницах его книги встречаются исключительность и повседневность. Профессор музыки П. и «тикозный остроумец» – замечательно одаренные личности. И проявления их болезней выглядят гораздо интереснее, сложнее. Из этих историй можно извлечь больше уроков, они наталкивают на подлинно философские размышления.
Но не меньше впечатляют и трагедии простых людей. Мы видим личность и в пациентах, потерявших память, и в «простаках» – людях с глубокими нарушениями интеллекта. Как понять таких больных нам, не умеющим понять самих себя? Вот художник-аутист, не умеющий сказать ни слова – и превративший рисование в единственный способ общения с миром. Вот два близнеца, обладающие феноменальными числовыми способностями. Но и здесь Сакса интересует не столько «выдрессированность» близнецов (он даже употребляет старый клинический термин, далекий от политкорректности, – «ученые идиоты»), сколько трагедия этих людей, которых врачи разлучили для «улучшения их социальной адаптации».
По-моему, указать читателю путь к самому себе через понимание измененной (но неуничтожимой) личности пациента – главная миссия Оливера Сакса.
Борис Херсонский.