Человек, который принял жену за шляпу и другие истории из врачебной практики   ::   Сакс Оливер

Что ж, для практических целей этого довольно. Но называние и понимание – разные вещи. Мы попадаем в ловушку терминов. Более того, мы, специалисты, получаем удовольствие от произнесения этих необычных слов, родственных магическим заклинаниям. Сакс тоже словно перебирает их – апраксия, агнозия, атаксия… Но давайте переведем эти термины на русский язык. Человек не узнает лиц. Мы говорим: у него прозопагнозия. В переводе с греческого – невозможность распознавать лица. Человек говорит: я не могу находиться на открытых, людных пространствах, меня охватывает страх. Мы говорим – у него агорафобия. В переводе с греческого – боязнь открытых людных пространств. Иными словами, мы просто возвращаем то, что узнали о пациенте, но на непонятном для непосвященных языке… Большинство медиков, превращая информацию о пациенте в кирпичики научных терминов, как бы выстраивает стену между собой и пациентом – и рассматривает свое творение. За этой стеной – живой человек, неповторимая личность. Ученому нужно совершить немалое усилие для того, чтобы проломить преграду, которую он сам же и построил. Это и делает Оливер Сакс.

Психиатрия предпочитает изучать патологию «у королей и поэтов». Чем сложнее и прекраснее здание, тем величественней и привлекательней руины. Самые известные пациенты психоанализа, к примеру, были личностями исключительными. Анна О. (псевдоним Берты Поппенхайм), первая пациентка Й. Брейера и 3.