Черная Ганьча   ::   Рудов Вениамин Семенович

Неизменная коричневая блуза с бабочкой вместо галстука делала его схожим со старым актером.

- Константин Петрович! - Суров окликнул его. - Куда вы?

Старик, изумленный, остановился.

- Юра!.. Ах, как хорошо, что мы не разминулись. Пуще всего боялся, что мы разминемся.

- Что-нибудь с Мишкой?

- Избави бог, что ты!.. Телеграмма вот... Отзывают из отпуска. Выезжать не позднее завтрашнего дня.

У Сурова едва не сорвалось, что без телеграммы приобрел билет и что тоже на завтра, но пощадил старика, взял вчетверо сложенный бланк, пробежал глазами. Полстрочки. Пять лаконичных слов.

- Сразу принесли, как только ты из дому вышел, - счел нужным пояснить тесть. - Верочка на работу не пошла.

- А я билет успел взять, - сорвалось у Сурова. Ему стало ужасно неловко. Хотел было объяснить, почему поспешил с отъездом, но лишь рукой махнул.

Повернули обратно. Константин Петрович деликатно молчал. Суров же думал, что вот наступает его последняя ночь в одном доме с Верой, под одной крышей, и что для всех, кроме Мишки, она будет мучительной, потому что не избежать самого трудного, неотвратимого. Вера любит его, он в этом нисколько не сомневается, жаждет, чтобы их ничто и никогда не разлучало. Но какой ценой! И во имя чего!..

Уехать, не простившись, нельзя. Это было бы бегством, подлым и непорядочным. Представил себе, как Вера встретит сейчас. Со следами слез, которые и пудра не скроет, попробует улыбаться, говорить о милых пустяках и смотреть на него отсутствующим взглядом, вся уйдя в себя.