Демидовы (Каменный пояс, Книга 1)   ::   Федоров Евгений

Дородная женщина неторопливо вышла из-за пестрой занавески и обиженно поглядела на мужа:

- А чем наш Акинфка не пара дьяковой дочке?

Никита ухмыльнулся в бороду, сказал едко:

- Губа не дура! Ин, к какому кусине тянется. Да-а... У дьяка вотчина, крепостные людишки, домишки да торговлишка на Москве, а дочка одна... Ловко!

Женщина осмелела, подняла серые глаза с черной бровью, и тут Никита в который раз заметил, до чего сынок схож с ней.

- Что же, что одна у дьяка дочка. Так и сынок у нас, Демидыч, не простофиля...

- Ой-ох-х, ну вас к богу, - отмахнулся Никита. - Не поднимайте сором на посадье. Поди, засмеют шабры. Я тебе, брат, - тут батька снова сердито нахмурился, - я тебе сватом не буду. Хочешь дьякову дочку - сватай сам...

Акинфка выпрямился, повел серыми глазами:

- Что ж? Сосватаю и сам.

- Ишь ты! - Тут батьке рассердиться бы, но упорство сынка пришлось по душе, он встал со скамьи. - Храбер бобер! А глазами весь в тебя, матка...

Женка Демидова зарделась: "Ишь разошелся батян".

Акинфка дел в долгий ящик не откладывал. Обрядился он в новину и пожаловал на купецкий двор. Дворовые холопы пристали с допросом: "Куда да зачем?"

Твердый характером Акинфка осадил холопов:

- Подите скажите дьяку: пожаловал к нему тульский кузнец Акинф Никитич, хочет о деле молвить...

Дьяк с вечера перехватил через край настоек, медов, объелся солений, блинов, уложил балычка с пол-осетра, - изжога проклятая мучила, да гудело в башке, как из пушек кто палил. Все утро надрывался дьяк от непотребных площадных слов. Ругал купчишек, мастеров, подрядчиков.

Тут о кузнеце доложили. Дьяк сам вышел на крыльцо.