JК
Демидовы (Каменный пояс, Книга 1) :: Федоров Евгений
Страница: 456 из 465Четыре работных бережно несли носилки, накоторых лежал исхудалый, больной Василий Никитич.
- Это куда его? - тихонько спросил он приказчика.
- Выбывает их превосходительство, - сдержанно ответил служака. Повелением государыни назначен Василий Никитич в Оренбург для устроения Башкирского края.
- В почетную ссылку, стало быть? - нарочито громко переспросил Демидов, но приказчик пожал плечами:
- Не можем знать, господин!
Акинфий повеселел. Наконец-то свален его враг! Бирон сдержал свое слово!
Заводчик победоносно оглянулся и увидел на пристани толпу крестьян с обнаженными головами. Они уныло глядели вслед удаляющимся носилкам.
- А вы-то что поникли, как трава под снегом? - с деланным сочувствием спросил их Демидов.
- Поникнешь, когда хорошего русского человека подальше от нас убирают! А только думается нам, не век вековать немцам на нашей шее! Смахнет Русь и эту нечисть, как смахнула татар и ляхов-панов!
Акинфий ничего не ответил, повернулся и молча пошел прочь. Его самого раздирали противоречивые чувства...
Демидов проехал в Екатерининск. Хоть он и дружил с курляндцами, но сердце его сжалось, когда он узнал, что город-завод вновь переименован в Екатеринбурх. В Горном управлении уж изрядно набралось немцев, и горные звания вновь были переименованы в немецкие. Но все же даже немцам трудно было стереть память о Василии Никитиче Татищеве.
- Это куда его? - тихонько спросил он приказчика.
- Выбывает их превосходительство, - сдержанно ответил служака. Повелением государыни назначен Василий Никитич в Оренбург для устроения Башкирского края.
- В почетную ссылку, стало быть? - нарочито громко переспросил Демидов, но приказчик пожал плечами:
- Не можем знать, господин!
Акинфий повеселел. Наконец-то свален его враг! Бирон сдержал свое слово!
Заводчик победоносно оглянулся и увидел на пристани толпу крестьян с обнаженными головами. Они уныло глядели вслед удаляющимся носилкам.
- А вы-то что поникли, как трава под снегом? - с деланным сочувствием спросил их Демидов.
- Поникнешь, когда хорошего русского человека подальше от нас убирают! А только думается нам, не век вековать немцам на нашей шее! Смахнет Русь и эту нечисть, как смахнула татар и ляхов-панов!
Акинфий ничего не ответил, повернулся и молча пошел прочь. Его самого раздирали противоречивые чувства...
Демидов проехал в Екатерининск. Хоть он и дружил с курляндцами, но сердце его сжалось, когда он узнал, что город-завод вновь переименован в Екатеринбурх. В Горном управлении уж изрядно набралось немцев, и горные звания вновь были переименованы в немецкие. Но все же даже немцам трудно было стереть память о Василии Никитиче Татищеве.