Диво   ::   Загребельный Павел

В ночь перед великими торжествами князь Ярослав, однако, выбрал время, чтобы принять в гриднице Ситника, спросил, как только тот появился на пороге:

"Где дочь?" Ситник мялся. "Где? Спрашиваю". - "Бежала". - "В Новгороде бежала. Тут бежала". - "Сивоок..." - "Что Сивоок?" - "Помог ей". - "Где он?" - Ситник снова мялся. "Говори!" - "Нет его". - "Ведаешь, что молвишь?" - "Так вышло. Веление твое, княже, было: всякого, кто..." - "Убили Сивоока?" - тихо спросил боярина князь, подходя вплотную. "Ага, так".

Ярослав отошел в темный угол, помолчав, сказал:

- Пойдешь в поруб.

Ситник раскрыл было губы, чтобы промолвить свое: "Ага, так", - но вовремя спохватился, упал на колени.

- Княже! Служил тебе верой и правдой! В поруб...

Словно бы выпрашивал более сухое место. Князь посмотрел на него с отвращением. Только теперь понял свою княгиню в ее омерзении к потливому боярину. Отвратителен во всем. Верный, как пес, но лишенный ума, даже собачьего.

- Чтобы не страдал в холоде, велю изрубить тебя мечами еще до наступления зимы, сразу же после праздников, - сказал князь и хлопнул дважды в ладоши.

Открылась дверь с другой стороны гридницы, вскочили два отрока. Ярослав указал на Ситника:

- Взять!

Когда боярина увели, князь взял трехсвечник, подержал его, поставил, взял одну лишь свечу, будто кающийся, тихо пошел по долгим запутанным переходам дворца, отыскал комнатку Пантелея, разбудил его, не давая опомниться, велел:

- Приготовь пергамент и писало.

- Света мало, княже.

- Хватит тебе. Перепишешь завтра.