Емельян Пугачев (Книга 3)   ::   Шишков Вячеслав

- Мне от его сиятельства Петра Иваныча Панина ведомо, - помедля,сказал Рунич: - все голштинские знамёна - одиннадцать пехотных да два кавалерийских - хранятся в военном комиссариате, в сундуке за орлёными печатями.

- Вот вам и за печатями! Я сам видал...

- Видали? Какого же оно цвета?

- Да как бы вам сказать-с, - замялся, заприщёлкивал пальцем Долгополов, - этакое желтоватенькое... этакое с прозеленью...

- Смотрите-ка, смотрите-ка, - неожиданно встревожился Галахов и приставил к глазу першпективную трубу. - Пыль и шестеро верховых!

Все трое поспешно поднялись, начали водить напряжёнными взорами вдоль заречной стороны; обмелевшая Волга была в этом месте не очень широка, луговая дорога отчётливо виднелась за рекой.

- Глядите, глядите, чёрт побери! - взволнованно бросил Галахов. - Ещё народ.

За шестью проехавшими рысью верховыми двигалась партия всадников, человек с полсотни, а следом за ними - две дюжины строевых конников, по два в ряд. Шагах в сорока позади конников подвигался одинокий всадник на крупном, соловой масти коне, а за ними ещё шесть человек.

- Мать распречестная! - досиня побледнев, прохрипел Долгополов и закатил глаза. - Пугачёв!!. Ей-богу, сам Пугач... Я по соловому коню признаю... Его конь! Гляньте, гляньте... За ним ещё молодцы, он завсегда этак марширует... Ой, схоронитесь, вашескородие, хошь за амбар, засуетился Долгополов. - А то он, злодей, как сравняется против нас, живо дозрит... У него завсегда при себе зрительная трубка...