JК
Емельян Пугачев (Книга 3) :: Шишков Вячеслав
Страница: 69 из 744Потом пришёл ко мне оренбургского гарнизона сержант Лубянов, которого я спросил, все ли уехали? А как отвечал: "Почти все", то вышел я на двор к воротам, мимо которых ехали оренбургские казаки, человек восемь, которых спросил я: "Куда вы едете?" А как они отвечали, что "гонят наснасильно за Пугачёвым", на то я им сказал: "Лучше поедемте не за Пугачёвым, а в Оренбург", почему они и согласились. Но тут я был схвачен солдатами, высланными из Оренбурга господином губернатором Рейнсдорпом, и передан офицеру".
В этом показании, ради облегчения своей участи, Шванвич несколько отступил от правды. Дело было так. Когда из Берды началось бегство, девятнадцатилетний юноша Шванвич совершенно растерялся. Он не мог решить, что ему делать: следовать ли безоглядно за самозванцем, или, спрятавшись куда-нибудь и выждав время, когда все пугачёвцы из Берды уйдут, явиться в Оренбург с повинной. Его оставляли силы, и ясность мысли затмевалась. О, если бы был с ним Падуров, или Андрей Горбатов, или даже старый его дядька Киселёв Фадей! Он почувствовал острую нужду в дружеской помощи, в добром совете, но кругом его пустота, и душа была объята смятением. Он в общей суматохе скрылся в чью-то землянку. И вот гнусный, хехекающий голос: "Здесь, здесь, берите его, я видел..." Шванвича выволокли из могильной тьмы на вольный свет.
- Хе-хе-хе... С праздничком, ваше благородие! - с подлой ужимкой, потирая руки и кланяясь, барашком проблеял в лицо Шванвичу "чиновная ярыжка".
Шванвич с презрением взглянул на него, крепко сжал губы и сразу почувствовал в себе прилив силы и бодрости. Арестованный, он стоял позади сидевшего на брёвнах офицера и слышал его слова, обращённые к пропойце чиновнику.
В этом показании, ради облегчения своей участи, Шванвич несколько отступил от правды. Дело было так. Когда из Берды началось бегство, девятнадцатилетний юноша Шванвич совершенно растерялся. Он не мог решить, что ему делать: следовать ли безоглядно за самозванцем, или, спрятавшись куда-нибудь и выждав время, когда все пугачёвцы из Берды уйдут, явиться в Оренбург с повинной. Его оставляли силы, и ясность мысли затмевалась. О, если бы был с ним Падуров, или Андрей Горбатов, или даже старый его дядька Киселёв Фадей! Он почувствовал острую нужду в дружеской помощи, в добром совете, но кругом его пустота, и душа была объята смятением. Он в общей суматохе скрылся в чью-то землянку. И вот гнусный, хехекающий голос: "Здесь, здесь, берите его, я видел..." Шванвича выволокли из могильной тьмы на вольный свет.
- Хе-хе-хе... С праздничком, ваше благородие! - с подлой ужимкой, потирая руки и кланяясь, барашком проблеял в лицо Шванвичу "чиновная ярыжка".
Шванвич с презрением взглянул на него, крепко сжал губы и сразу почувствовал в себе прилив силы и бодрости. Арестованный, он стоял позади сидевшего на брёвнах офицера и слышал его слова, обращённые к пропойце чиновнику.