Емельян Пугачев (Книга 3)   ::   Шишков Вячеслав

- Премного вами довольны за ласковость, мы люди не гордые, завернем, - проговорил Барышников, снова приподымая шапку. Он оглядывал миловзорную, "субтильного" вида барышню в тёмно-зелёном душегрее с белым воротником и белой из горностая шапочке. Она сидела в ажурных, но крепких маленьких санках, держа в руках изящный кнутик для устращиванья и вожжи из тонких атласных лент. Её лошадки были пять рослых молодых девушек - одна другой краше - в нагольных опрятных полушубках. Они не стояли на месте, били в снег каблуками, как копытами, встряхивались, звякали бубенцами, звонкими визгливыми голосами изображали подобие ржанья: "иго-го-го-го!" Барышню такая игра занимала.

- Ну, лошадушки! - подняв кнутик, тряхнула барышня вожжами, и шутейная тройка взяла на полный ход - только снег полетел во все стороны.

- Вот добро, - улыбчиво глядя вслед тройке, протянул Барышников и приказал ямщику завернуть на барский двор.

- Кошке игрушки, а мышкам-то слёзки, - оттопырив губы, недовольным голосом отозвался Митрич.

- А чего ж такое: ей утеха, а девкам канфетки.

- А ты запрягись с сынком своим Иваном Иванычем да вези-ка меня, я тебе щиколаду дам со сладкими пампушками...

Иван Сидорыч сердито поджал губы и отвернулся от лакея.

Павел Терентьич Невзгодин был помещик хозяйственный, но не практичный.