JК
Горение (полностью) :: Семенов Юлиан Семенович
Страница: 52 из 2041Прищурливо проводив агентову сутуло-благодарственную спину, Глазов отодвинул салфетку со стишками: на него с плохо отпечатанного фотографического картона смотрели четверо: Матушевский, Грыбас, Тшедецкая и Кулицкая.
Глазов медленно поднялся, запер за агентом дверь и скрипуче отворил громадный сейф: маленьких в тайной полиции не держали.
Достав несколько канцелярских папок, корешки которых были заботливою рукою раскрашены в разные цвета, Глазов огладил их таким жестом, каким антиквары снимают невидимые взору пылинки с драгоценнейшей майсенской скульптурки: легкими, сильными пальцами пробежал по корешкам, остановился заученно на ярко-красной - здесь у него были собраны материалы, в Департаменте полиции никому не известные, ни единой живой душе.
"Дуборылы, неучи, - горестно размышлял о коллегах Глазов, - идут в охрану не по вдохновенному зову долга, но оттого лишь, что платят больше, погоны воистину серебряные! Им отдать то. к чему приложено столько труда, знания, души?! Разжуют и выплюнут, дело испортят, а тебя и не помянут, будто не было, все на себя запишут".
Здесь, в папке с ярко-красным корешком, у него, занимающегося СДКПиЛ, Социал-демократией Королевства Польского и Литвы, - были собраны данные на "застрельщиков партии" - Розу Люксембург, Феликса Дзержинского, Лео Иогихеса (Тышку), Адольфа Варшавского (Барского), Юлиана Мархлевского. Причем собирал он данные эти не от "подметок", как презрительно именовали в полиции провокаторов, а путем осторожным, д о л г и м, - тем, которого Глазов тоже никому не открывал: ждал минуты, чтобы самому выделиться.
Глазов медленно поднялся, запер за агентом дверь и скрипуче отворил громадный сейф: маленьких в тайной полиции не держали.
Достав несколько канцелярских папок, корешки которых были заботливою рукою раскрашены в разные цвета, Глазов огладил их таким жестом, каким антиквары снимают невидимые взору пылинки с драгоценнейшей майсенской скульптурки: легкими, сильными пальцами пробежал по корешкам, остановился заученно на ярко-красной - здесь у него были собраны материалы, в Департаменте полиции никому не известные, ни единой живой душе.
"Дуборылы, неучи, - горестно размышлял о коллегах Глазов, - идут в охрану не по вдохновенному зову долга, но оттого лишь, что платят больше, погоны воистину серебряные! Им отдать то. к чему приложено столько труда, знания, души?! Разжуют и выплюнут, дело испортят, а тебя и не помянут, будто не было, все на себя запишут".
Здесь, в папке с ярко-красным корешком, у него, занимающегося СДКПиЛ, Социал-демократией Королевства Польского и Литвы, - были собраны данные на "застрельщиков партии" - Розу Люксембург, Феликса Дзержинского, Лео Иогихеса (Тышку), Адольфа Варшавского (Барского), Юлиана Мархлевского. Причем собирал он данные эти не от "подметок", как презрительно именовали в полиции провокаторов, а путем осторожным, д о л г и м, - тем, которого Глазов тоже никому не открывал: ждал минуты, чтобы самому выделиться.