Из Внутреннего опыта   ::   Батай Жорж

Эта невозможная акробатика мысли ( Философия, например, сводится для Батая к акробатике - в наихудшем смысле этого слова _) доставляет обыкновенно недостижимую возможность испытания, опыта мысли в модусе отсутствия; маска позволяет избавиться от самости, от личной манеры мысли: Не будь Гегеля, я должен был бы быть сначала Гегелем; а мне не достает средств. Нет ничего более чуждого мне, чем личный модус мысли. Ненависть к индивидуальной мысли (мошка какая-то, а туда же - утверждает: а я вот мыслю по-другому ) достигает во мне покоя и простоты; выдвигая какое-то слово, я играю мыслью других, ибо наудачу собирал я колоски человеческой субстанции вокруг себя. _ Под маской Гегеля Батай доводит мысль до опыта вакации я , до опыта сознания, не поддерживающегося более его обычными подпорками, до опыта исступления мысли из я - все выразительные трудности которого намечаются в одной из лучших работ П.Клоссовски о Батае. Это мысль на пределе мыслимого, это именно опыт предела мысли и, стало быть, нарушения, преступания, попрания, трансгрессии этого предела: Предел и трансгрессия обязаны друг другу плотностью своего бытия: не существует предела, который абсолютно не поддается преодолению; с другой стороны, тщетна всякая трансгрессия, которая обращается на иллюзорный или призрачный предел ._ И это предельно внутренний опыт человека -- того человека, во вне которого нет более божественного, который сам должен испытать свою божественную суверенность: Смерть Бога, отняв у нашего существования предел Беспредельного, сводит его к такому опыту, в котором ничто уже не может возвещать об экстериорности бытия, а посему к опыту внутреннему и суверенному.