JК
Изгнание из рая :: Загребельный Павел
Страница: 322 из 329Может, кто-то надеется, что он, то есть Пшонь, заколеблется, пошатнется и спрячется в кусты? Не на того напали!
Пшонь, разумеется, никогда не читал Гегеля и ни сном ни духом не ведал, что "шутка должна заключать в себе нечто такое, что может на миг обмануть; поэтому, когда иллюзия растворяется в ничто, душа снова оглядывается назад, чтобы еще раз испытать ее (иллюзию), таким образом, через быстро изменяемое напряжение торопится то туда, то сюда, отчего и происходит колебание".
Но, дорогие товарищи, не надо знать Гегеля, чтобы лихорадочно ощупывать то место, где ты оказался на рассвете над туманом после дармовой выпивки с малознакомыми людьми, перед тем изрядно насолив им своим ядовитым пером доносчика. Так вот, Пшонь "через быстро изменяемое напряжение", чихая, кашляя, бранясь, лихорадочно шарил руками вокруг себя и под собой, пока не убедился, что сидит в том самом старом колесе от "Беларуси", которое было вознесено веселоярскими механизаторами на высоченный бетонный столб возле чайной, а потом описано им же самим, Пшонем, в его очередной анонимке.
Пшонь должен был остолбенеть от удивления и возмущения, сделав это открытие, но как тут остолбенеешь, когда ты лежишь, задрав ноги, в гнезде из тракторного колеса на высоте не менее пятнадцати метров над землей?
Поэтому Пшонь прибег к занятию совершенно естественному для такого мерзкого человека: начал браниться, угрожать, вопить.
Именно этот крик и собрал вокруг столба с гнездом (и с Пшонем в гнезде, напомним) веселоярцев, которые сначала только слушали, а потом уже имели возможность и увидеть, а затем и подивиться неистовости Пшоня.
Ведь и в самом деле: зачем было поднимать шум? Ну положили тебя в гнездо, ну поспал и проспался, и что из этого? Лежи себе, как у тещи на перинах, и благодари судьбу, что над тобой солнце светит, а вокруг люди спокойные и доброжелательные.
Пшонь, разумеется, никогда не читал Гегеля и ни сном ни духом не ведал, что "шутка должна заключать в себе нечто такое, что может на миг обмануть; поэтому, когда иллюзия растворяется в ничто, душа снова оглядывается назад, чтобы еще раз испытать ее (иллюзию), таким образом, через быстро изменяемое напряжение торопится то туда, то сюда, отчего и происходит колебание".
Но, дорогие товарищи, не надо знать Гегеля, чтобы лихорадочно ощупывать то место, где ты оказался на рассвете над туманом после дармовой выпивки с малознакомыми людьми, перед тем изрядно насолив им своим ядовитым пером доносчика. Так вот, Пшонь "через быстро изменяемое напряжение", чихая, кашляя, бранясь, лихорадочно шарил руками вокруг себя и под собой, пока не убедился, что сидит в том самом старом колесе от "Беларуси", которое было вознесено веселоярскими механизаторами на высоченный бетонный столб возле чайной, а потом описано им же самим, Пшонем, в его очередной анонимке.
Пшонь должен был остолбенеть от удивления и возмущения, сделав это открытие, но как тут остолбенеешь, когда ты лежишь, задрав ноги, в гнезде из тракторного колеса на высоте не менее пятнадцати метров над землей?
Поэтому Пшонь прибег к занятию совершенно естественному для такого мерзкого человека: начал браниться, угрожать, вопить.
Именно этот крик и собрал вокруг столба с гнездом (и с Пшонем в гнезде, напомним) веселоярцев, которые сначала только слушали, а потом уже имели возможность и увидеть, а затем и подивиться неистовости Пшоня.
Ведь и в самом деле: зачем было поднимать шум? Ну положили тебя в гнездо, ну поспал и проспался, и что из этого? Лежи себе, как у тещи на перинах, и благодари судьбу, что над тобой солнце светит, а вокруг люди спокойные и доброжелательные.