Яик - светлая река   ::   Есенжанов Хамза

Она звала к борьбе, и каждый чувствовал себя в этот миг сильным и свободным, уносился мыслями вперед, к светлым дням, которые непременно наступят и принесут счастье и радость. Песня окрыляла, заставляла надеяться и верить.

Песню услышали и в соседнем корпусе, где томились женщины. Она проникла и в глухие одиночные камеры, в одной из которых сидели Червяков и Дмитриев.

Червяков подбежал к узкому зарешеченному окну, закрытому снаружи дощатым козырьком, и стал внимательно прислушиваться.

- Петр Астафьевич, подите сюда!.. Поют "Смело, товарищи...". Это в общих камерах. Да, в общих камерах поют! Там, очевидно, произошла какая-то перемена.

В глазах Червякова загорелись огоньки; чем дольше он вслушивался, тем шире расплывалась по лицу радостная улыбка.

- Перемена?.. Это вполне естественно, особенно теперь, в настоящий момент, - улыбнулся Дмитриев. - Пожалуй, и мышь едва ли согласится сидеть без движения в этой каменной скорлупе.

- Все громче и громче поют, Петр Астафьевич, слышите? По-моему, там что-то большое произошло. Может, помощь подоспела, а?..

Дмитриев некоторое время молча вслушивался, затем тихо проговорил:

- Нет, Павел Иванович, это не помощь... Рановато ей, да и откуда она сейчас?.. Поют, вероятно, по какому-то другому случаю.

- Но ведь вся тюрьма поет!

- И что же...

Из соседней камеры послышался стук - это вызывали Червякова. Учитель подошел к стенке и стал тоже стучать.

В камере, откуда раздался стук, сидели Половинкин и Нуждин. Червяков установил с ними связь и все время поддерживал ее.