Эдит Пиаф   ::   Берто Симона

Она должна вернуться. Но с Эдит такие способы не годились. Впрочем, никаких способов вообще не возникало, если она решала, что все кончено.

Она ничего не сказала. Честно говоря, девочка мешала нам работать.

Девочка стала жить у Луи, но он ею не занимался, она оставалась одна целый день. С нами ей было лучше, несмотря ни на что, мы неплохо смотрели за ней. Она много находилась на воздухе и была здорова.

Вначале нам ее не хватало. Мы не говорили об этом, но без нее стало пусто. Часто мы работали лишь для нее. Эдит говорила; "У девочки нет того-то и того-то. Момона, пошли петь. Сесель не должна ни в чем нуждаться".

С того дня, как Луи забрал Сесель, Эдит не произнесла о нем ни одного слова: никакой оценки, никакого воспоминания - вычеркнут.

Однажды вечером, когда жизнь казалась нам такой мерзкой, хоть в петлю лезь, появился Луи. Без громких слов он сказал:

- Малышка в больнице, она тяжело больна.

Мы побежали к "Больным детям". Девочка металась по подушке. Эдит прошептала:

- Она меня узнала. Видишь, она меня узнала...

Я не хотела лишать ее иллюзий, но менингит в два с половиной года... Крошка была уже в том мире, куда нам не было доступа.

Эдит пыталась поговорить с профессором, заведовавшим отделением, но он нас не принял... Это не изменило бы ничего. Потом я часто думала, что если бы тогда она уже была "Эдит Пиаф", все могло оказаться по-другому.