Калигула, или После нас хоть потоп   ::   Томан Йозеф

Истинный римлянин никогда не забудет о том, что у него на сердце и в мыслях.

За соседними столами сидел простой люд. Луций не слышал, о чем они говорят, лишь изредка до него долетали отдельные слова.

Они видели, как приехал Макрон, и теперь обменивались впечатлениями.

-- Ну и разбойник этот Макрон. Земля так и загудела, как он с лошади соскочил. Прет как вол.

-- Так ведь он же и был.,.. Не отопрешься, а? Тяжелый, неуклюжий?

-- Ну и что? А все же он мне больше по душе, чем эти раздушенные да завитые господа из сената. Ясно, что не красавец. А эти две его курочки, что вылезали из носилок, выступали словно павы. Они на сестер похожи, а говорят, будто одна -- его жена, а другая -- дочка от предыдущей.

-- А где которая?

-- Чернявая с рыбьей головой вроде дочка. Пышная? Так это же другая, умник!

-- Да, хороши обе, а запах от них такой, что я еще и теперь его чувствую. Он, ясное дело, молодец, из наших он, наш человек!

-- Наш человек? Ха-ха-ха, в самую точку попал, дубина! Императорский прихвостень -- наш человек! Ха-ха-ха!

-- Потише вы, тот вон серебряный господин нас слушает!

-- Ерунда! Не может он ничего слышать.

Они оглядывались на Луция, перешептывались, что за птица, мол, такая, и откуда он тут взялся? Потом выпили. Больше всех усердствовал тощий как щепка человек.

-- Иду я, братцы, из Рима, там сейчас такое творится...

-- Рассказывай, только потише. Этот красавчик навострил уши, -- сказал другой бородач.

Но он ошибался.