JК
Калигула, или После нас хоть потоп :: Томан Йозеф
Страница: 784 из 819Ну иди же! Иди!
Старый рыбак пролез в низкую дверь, уверенно и четко сделал несколько шагов и, внезапно обессилев, прислонился к стене не в состоянии двинуться дальше. Камилл запер двери камеры и провел Скавра по черной лестнице, освещенной чадящим пламенем факелов.
Арестант прилег на солому, рядом с ним стояла глиняная бутыль с вином. У нее была такая же форма, как у той, в которой Квирина приносила вино на песчаный пляж за Остией.
Он гладил шероховатую поверхность бутыли. Возможно, это волшебная бутыль? Потолок камеры разверзся, снова жаркий вечер в Остии. Издали доносится шум, это море, это море, приглушенный смех Квирины, жаркое дыхание ее губ, губы жгут, и его пальцы погружаются в ее черные волосы, песчаная дюна мягкая, это покачивающаяся постель и головокружение...
Море шумит не переставая, время летит, биение сердца затихает, мы поплывем с тобой далеко, моя милая, на Остров счастья, наш дом. наш дом, наш дом...
Бутыль разбилась о стену, разлетелась на куски. Острый осколок остудил ладонь. Потолок камеры закрылся, и по стене потекла зеленая плесень. Отверстие наверху залил багрянец от лучей заходящего солнца.
Толпы людей обступили Мамертинскую тюрьму, плотно окруженную войсками. Люди останавливались, жестикулировали, говорили вслух, шептались. Преторианцы пробирались сквозь толпу. Молодой военный трибун. сенаторский сынок, в блестящем панцире, обратился к толпе:
-- Не останавливайтесь! Проходите! Не стойте! Дам приказ всех разогнать!
-- Заткнись!
-- Кто это сказал? -- взвизгнул трибун.
Старый рыбак пролез в низкую дверь, уверенно и четко сделал несколько шагов и, внезапно обессилев, прислонился к стене не в состоянии двинуться дальше. Камилл запер двери камеры и провел Скавра по черной лестнице, освещенной чадящим пламенем факелов.
Арестант прилег на солому, рядом с ним стояла глиняная бутыль с вином. У нее была такая же форма, как у той, в которой Квирина приносила вино на песчаный пляж за Остией.
Он гладил шероховатую поверхность бутыли. Возможно, это волшебная бутыль? Потолок камеры разверзся, снова жаркий вечер в Остии. Издали доносится шум, это море, это море, приглушенный смех Квирины, жаркое дыхание ее губ, губы жгут, и его пальцы погружаются в ее черные волосы, песчаная дюна мягкая, это покачивающаяся постель и головокружение...
Море шумит не переставая, время летит, биение сердца затихает, мы поплывем с тобой далеко, моя милая, на Остров счастья, наш дом. наш дом, наш дом...
Бутыль разбилась о стену, разлетелась на куски. Острый осколок остудил ладонь. Потолок камеры закрылся, и по стене потекла зеленая плесень. Отверстие наверху залил багрянец от лучей заходящего солнца.
Толпы людей обступили Мамертинскую тюрьму, плотно окруженную войсками. Люди останавливались, жестикулировали, говорили вслух, шептались. Преторианцы пробирались сквозь толпу. Молодой военный трибун. сенаторский сынок, в блестящем панцире, обратился к толпе:
-- Не останавливайтесь! Проходите! Не стойте! Дам приказ всех разогнать!
-- Заткнись!
-- Кто это сказал? -- взвизгнул трибун.