JК
Проклятие Гоголя :: Спасский Николай
Страница: 8 из 69Ресторан был всегда полон, чему способствовала очень и очень приличная кухня.
Аметистов – хотя это было его ненастоящее имя – чувствовал себя отвратительно. Смерть Сталина разбередила старые раны. Аметистов отвоевал целиком и Первую, и Вторую мировую. Жизнь посвятил делу Ленина-Сталина – по убеждению, но с горьким привкусом знания. Он преданно служил режиму, помня и о массовом истреблении офицерства, и об унижениях церкви, о голодоморе. По крови, по образованию, по воспитанию он был из дворян.
Тогда, в 1920-м, и сейчас, тридцать с лишним лет спустя, Аметистов считал, что для России социализм – самая эффективная социально-политическая система. С этой верой он расстреливал, участвовал в подготовке убийства Троцкого, гнил в болотах с партизанами в Бразилии, передавал деньги Зорге в Японию, организовывал антибританское подполье в иранском Азербайджане. Когда-то под красными знаменами собиралось все самое яркое, талантливое. Сейчас из «первого призыва» в живых оставались единицы. Захлестывала волна серости.
Аметистов непроизвольно проводил взглядом пробирающуюся между столиками даму. Средних лет, но еще в соку, с формами. Разведчик себя одернул.
Аметистов не мыслил себя вне Родины. Ему предстояло вернуться домой после долгих и долгих лет отсутствия.
Аметистов – хотя это было его ненастоящее имя – чувствовал себя отвратительно. Смерть Сталина разбередила старые раны. Аметистов отвоевал целиком и Первую, и Вторую мировую. Жизнь посвятил делу Ленина-Сталина – по убеждению, но с горьким привкусом знания. Он преданно служил режиму, помня и о массовом истреблении офицерства, и об унижениях церкви, о голодоморе. По крови, по образованию, по воспитанию он был из дворян.
Тогда, в 1920-м, и сейчас, тридцать с лишним лет спустя, Аметистов считал, что для России социализм – самая эффективная социально-политическая система. С этой верой он расстреливал, участвовал в подготовке убийства Троцкого, гнил в болотах с партизанами в Бразилии, передавал деньги Зорге в Японию, организовывал антибританское подполье в иранском Азербайджане. Когда-то под красными знаменами собиралось все самое яркое, талантливое. Сейчас из «первого призыва» в живых оставались единицы. Захлестывала волна серости.
Аметистов непроизвольно проводил взглядом пробирающуюся между столиками даму. Средних лет, но еще в соку, с формами. Разведчик себя одернул.
Аметистов не мыслил себя вне Родины. Ему предстояло вернуться домой после долгих и долгих лет отсутствия.