Корабли Санди   ::   Мухина-Петринская Валентина Михайловна

Вика спела "Каховку", потом "По долинам и по взгорьям" и, наконец, "Комсомольцы двадцатого года". Возможно, последнее она спела значительно позже, когда уже был Санди. Потому что он это хорошо помнит. Голос у нее несильный, но свежий, сочный, словно прохладный, и удивительно приятный. (Это не потому что пишет сын, другие, посторонние, так говорили!) Только ей было тяжело петь без аккомпанемента.

- Николай Иванович, может, вы будете мне аккомпанировать на гребенке? спросила она, обводя всех простодушным взглядом серых глаз.- Вы когда-нибудь жужжали на гребенке?

Профессор озадаченно посмотрел на нее.

- Да. Кажется, да... Когда еще учился на рабфаке. Но я забыл...- Он вдруг запечалился.

- Мне кажется, мы мешаем Николаю Ивановичу работать! - твердо напомнила бабушка.

- О черт побери! - вдруг взорвался ученый.- Могу я раз в жизни, гм, пожужжать на гребенке? Но я... забыл.

Он был явно растерян. Андрею почему-то стало очень жаль отца.

- Папа, это совсем просто. Я тебе покажу,- сказал он. Но профессор замычал, словно от зубной боли, и ушел к себе в кабинет. .

- Так расстроить Николая Ивановича! - прошипела Вера Григорьевна и ушла в спальню в сильном негодовании.

Не скоро после этого позвала Вика свекра "посидеть с нами", но позвала. Постепенно Николай Иванович сам стал заходить к невестке. У них развилось что-то вроде дружбы.

Для Санди всегда было очевидным, что если строгий дедушка кого любит, так это маму. Между отцом и дедушкой не было духовной близости.