Король трассы   ::   Мухина-Петринская Валентина Михайловна

Что бы я теперь ни делал, за что бы ни взялся - без рук мне нет хода.

Тогда заговорил знатный монтажник Николай Симонов, волгарь, чубатый, широкоплечий, высокий парень - горячий и вспыльчивый, но справедливый. Голубые глаза его покраснели, будто он плакал.

- Мы все будем твоими руками, Зинка. Подумай, сколько у тебя будет рук? Вместо двух - сотни! Вот наше честное слово! Охотно будем все за тебя делать, только живи!

- Спасибо, братцы! Это год, два, три... а мне жить, может, долго. Не могу я жить бесполезно. Уж вы простите меня, ребята! Поймите, по человечеству... по нужде ведь пойти... и то просить кого-нибудь надо. Не могу!!!

Зиновий вдруг всхлипнул, крупные слезы потекли по его словно обожженному лицу. Он приподнял одну из своих отяжелевших забинтованных рук и, слегка прикасаясь - больно ведь тронуть,- отер слезы.

- Может, и вправду лучше ему умереть, ребята? -дрожащим голосом сказал кто-то из стоявших сзади.

Произошло легкое движение, и убежденного Зиновием вытолкали из палаты.

- Ты не прав, Зинка,- сурово возразил Николай Симонов.- На фронте мой отец потерял обе ноги. Так что ему было делать - с собой кончать? Мать-то обрадовалась ему и безногому. Все твердила: "хоть жив, слава богу!" И сейчас живет батька и на пенсию еще не хочет выходить. В типографии работает.

- Руки-то у твоего отца остались для работы?

На место изгнанного, надев его халат, осторожно проник в палату цыган Мору, бригадир арматурщиков.