Красный десант   ::   Фурманов Дмитрий Андреевич

Чобот стоял, чему-то улыбался - верно, своим мыслям - и смотрел вверх по Кубани...

Тут же был веснушчатый желторотый Коцюбенко. Жиденький, маленький он словно врастал в землю и становился еще меньше, когда начинал что-нибудь говорить своим глухим, могильным голосом. Бедняга был болен чахоткой. Лечился, но мало, плохо, неисправно. Страшная болезнь подбирала его под себя, готовилась удушить. Коцюбенко это знал и, когда был один, становился мрачен, тосклив и задумчив. А на людях все торопился во всем и всех перекричать, но как-то невинно, как-то незлобно - и на это никто не обижался. Когда он силился "громыхнуть", как острил про него огромный Чобот, все невольно притихали, и на лицах появлялась терпеливая, снисходительная улыбка.

- Ишь, черт, не балуй! - крикнул Танчук, увидев, как Юсь прицеливался укусить соседа мерина.

Юсь остановился, словно вдумываясь в то, что услышал, дернул два-три раза теплыми шелковистыми ушами и отвернулся от мерина.

- То-то, - объявил торжественно Танчук.

- А што - "то-то"? - спросил усмешливо Чобот.

- Не видишь? Слово понимает...

- Ну, вижу: стоит как стоял, - поддразнивал Чобот.

- Грызть хотел, ерыга...

- Все чего-нибудь хотят, - философически брякнул Щеткин.

На минуту все замолчали.

- Товарищи, - обернулся к ним Ганька, - а верно, что лошадь привыкает к хозяину и понимает, што он ей говорит, - правда? А?

- Так вон, хоть бы сичас... - начал было Танчук.

- Ясно, - прогремел Чобот, перебивая его.