Львы и солнце (Преображение России - 14)   ::   Сергеев-Ценский Сергей

Полезнов не мог бы сказать, в чем именно выражалось различие, однако - он чувствовал это она была требовательней, настойчивей и смелее; она презрительно глядела на затянутых гвардейцев, она хотела двигаться и двигалась.

Как будто в этих огромных пятиэтажных, вплотную, без просветов, стоящих с обеих сторон Невского домах никого не осталось, кроме больных, лежащих в постелях, - все вышли громко сказать, что они люди.

Но что толпу, как бы ни была она мудра и права, можно в упор расстреливать залпами, это показали скоро Ивану Ионычу гвардейцы Волынского полка.

Это случилось на Казанской площади, куда вынесло, наконец, Полезнова народное половодье.

Если, еще не доходя до Аничкова моста, он думал только о том, как бы добраться до интендантства, то теперь уже видел, что не доберется, и... забывал об этом.

Он чувствовал временами, что ничего еще не ел в этот день, и во рту временами пересыхало, но, когда он кричал вместе с другими: "Хле-е-ба!.. Хле-е-ба!" (бывало это, вдруг начинали в упор сытым на вид гвардейцам кричать: "Хлеба!"), он понимал, что дело было не в хлебе только, не в одном хлебе.

И вот вместо хлеба - залп; это произошло именно здесь, перед Казанским собором, часто слышавшим залпы.

Рядом с Полезновым пришлись две совсем юные девушки в школьных еще шапочках со значками своей гимназии, тесно сцепившиеся руками, боявшиеся оторваться одна от другой и затеряться.