JК
Маёр Вихрь :: Семенов Юлиан Семенович
Страница: 240 из 388Любовь - не воздух, это не постоянная величина, вроде ношина спине. Если любовь - это ноша на спине, тогда это вовсе не любовь. И никто никого никогда не бросает: просто человек перестает любить другого человека, и они не живут вместе. Это я тебе ответила вообще, понимаешь? Но папа не разлюбил меня. Он меня никогда не разлюбит.
В сороковом году, весной, он впервые увидел мать плачущей. Они приехали в воскресенье с тяги - Сашенька ездила с сыном на охоту, она приучила его любить охоту, сама научила стрелять, сама выбирала маршруты, - легли они спать рано, а утром, еще перед тем как она кончила готовиться к лекции по французской литературе (она вела курс в институте иностранных языков), к ней позвонили и попросили спуститься вниз - машина стояла у подъезда.
Мать вернулась через два часа заплаканная, легла на диван и отвернулась к стене. Он сел к ней и стал гладить ее голову.
- Санька, - сказала она, всхлипывая, как ребенок. - Санька, это и горе, и счастье, и боль. Твой отец жив.
- Где... Где он?
- Возьми мою сумочку.
Он принес матери ее плоскую сумочку. Сашенька щелкнула замком.
- Вот, - сказала она, - это - его.
На диване лежали три красные коробочки. В них на красном сафьяне лежали два ордена Ленина и орден Красного Знамени с номером на белой эмалевой планочке, под гербом. Номер был 974.
Поэтому-то Коля на какое-то мгновение замолчал, когда Вихрь спросил его об отце. С Колей никогда никто о нем не говорил - ни в кадрах, ни командование.
В сороковом году, весной, он впервые увидел мать плачущей. Они приехали в воскресенье с тяги - Сашенька ездила с сыном на охоту, она приучила его любить охоту, сама научила стрелять, сама выбирала маршруты, - легли они спать рано, а утром, еще перед тем как она кончила готовиться к лекции по французской литературе (она вела курс в институте иностранных языков), к ней позвонили и попросили спуститься вниз - машина стояла у подъезда.
Мать вернулась через два часа заплаканная, легла на диван и отвернулась к стене. Он сел к ней и стал гладить ее голову.
- Санька, - сказала она, всхлипывая, как ребенок. - Санька, это и горе, и счастье, и боль. Твой отец жив.
- Где... Где он?
- Возьми мою сумочку.
Он принес матери ее плоскую сумочку. Сашенька щелкнула замком.
- Вот, - сказала она, - это - его.
На диване лежали три красные коробочки. В них на красном сафьяне лежали два ордена Ленина и орден Красного Знамени с номером на белой эмалевой планочке, под гербом. Номер был 974.
Поэтому-то Коля на какое-то мгновение замолчал, когда Вихрь спросил его об отце. С Колей никогда никто о нем не говорил - ни в кадрах, ни командование.