Маёр Вихрь   ::   Семенов Юлиан Семенович

- Это ничего. Я думал, больше - тогда не уместились бы.

Фау затолкали в фюзеляж, укрепили там проволокой, и летчик сказал:

- Ну, быстро, братцы. Прощайтесь - и айда.

Но прощаться никто ни с кем не успел. Из лощины высветили фары: это шли танки, а за ними - солдаты. Богданов поглядел на Пшиманского. Тот сказал:

- Запомни: Маршалковская, девять, квартира восемь. Маму зовут пани Мария. - И, передвинув автомат на грудь, добавил: - Лети.

А сам, пригнувшись, побежал вместе с остальными партизанами навстречу все нараставшему реву танковых моторов.

Самолет развернулся и, стеклянно взревев моторами, начал разбег, поднимая черные комья мокрой грязи. Но чем дальше и натужней он разбегался, чем отчаянней все звенело и дзинькало в фюзеляже, тем очевиднее становилось и пилотам, замершим в кабине, и Богданову, уцепившемуся за металлическую лавку, и его ребятам, которые катались по полу, что самолет не может оторваться - он шел в гору, колеса вязли в грязи, сил для взлета не было. Оставалось только одно - сбавить обороты, развернуть машину и пытаться взлететь в обратную сторону - под гору.

Но именно туда, под гору, шли танки.

Летчики развернули самолет, но он с места не двигался, потому что засело левое колесо, а моторы ревели обидчиво и зло, и все вокруг звенело отчаянием; пробежал летчик, распахнул люк, поглядел на колеса, выругался свирепым матом и, грохоча сапогами, вернулся в кабину.