Мария Кюри   ::   Кюри Ева

В течение всей славной жизни Мари подавляла в себе непосредственные порывы, признания в слабости и, может быть, призывы о помощи, готовые сорваться с ее уст.

Даже теперь она не изливает свою душу, не жалуется или, может быть, чуть-чуть, едва заметно. Говорит только о будущем... О будущем лаборатории, института в Варшаве, о будущем своих детей: она знает, что через несколько месяцев Ирен и Фредерик Жолио получат Нобелевскую премию. Мечтает о своей будущей жизни в новой квартире (чего ей не дождаться) или в своем доме в Со (который так и не будет никогда построен).

Мари слабеет. Прежде чем перевозить мать в санаторий, Ева просит четырех корифеев медицинского факультета собраться на консилиум: лучших, самых знаменитых врачей во Франции. Я не называю их имена, чтобы это не имело вида их осуждения или черной неблагодарности с моей стороны. Они полчаса обследовали женщину, страдающую непонятным недугом, колеблясь определили его как возобновление туберкулезного процесса и поверили, что пребывание в горах победит болезнь. Они ошиблись.

Трагически спешные приготовления к отъезду. Чтобы беречь силы Мари, к ней пускают только самых близких. Но она сама нарушает предписание, велит провести тайком к себе в комнату свою сотрудницу мадам Котель и отдает ей несколько распоряжений: "Надо тщательно упаковать актиний и хранить его до моего возвращения... Мы с вами вновь займемся нашей работой после моего отдыха".