Мария Кюри   ::   Кюри Ева

Никаких нежданных сборищ у постели умирающей, так как Мари, увидев собравшихся родных, была бы убита внезапным сознанием ужасного конца.

Я буду всегда лелеять в своей памяти имена тех, кто помогал моей матери в эти ужасные дни. Доктор Тобе, директор санатория, и доктор Пьер Ловис отдавали Мари не только свои знания. Вся жизнь санатория как будто остановилась, застыла в неподвижности от душераздирающей вести: умирает мадам Кюри.

Весь дом преисполнен уважения, готовности помочь. Оба врача сменяют друг друга в комнате больной. Они подбадривают Мари и облегчают ее состояние. Заботятся о Еве, помогают бороться, лгать и, хотя она их об этом не просила, обещают ей облегчить последние страдания Мари снотворным.

Утром 3 июля мадам Кюри в последний раз сама измеряет температуру, держа термометр в дрожащей руке, и удостоверяется в резком падении температуры, как это всегда бывает перед кончиной. Она радостно улыбается, когда Ева уверяет ее, что это признак выздоровления, что теперь она поправится. Глядя в открытое окно и повернувшись лицом к солнцу, с выражением надежды и страстной жажды жить, Мари говорит: "Мне принесли пользу не лекарства, а чистый воздух, высота..."

Во время агонии она тихо стонет от боли и с удивлением жалуется в полубреду: "Я не могу ничего выразить... Я отсутствую..." Она не произносит ни одного имени известных ей людей. Не зовет ни старшей дочери, прибывшей накануне с мужем в Санселльмоз, ни Евы, никого из близких.